Таким образом, на протяжении всего XIX в. и в начале XX в. финансовая наука и финансовое право состояли и изучались в неразрывном единстве. Не случайно И. Т. Тарасов[47] отмечал, что «в науке финансового права правовой, политический и экономический элементы нераздельны. В ней анализ законов хозяйственных явлений и анализ правовых норм идут рука об руку. Эта наука учит не только тому, что есть и почему оно происходит, но тому, что в этой области согласно с экономическими законами, с значением и целью государства и с понятиями о правде и справедливости»[48]. В своих воспоминаниях академик И. И. Янжул подчеркивает, что один и тот же профессор в разные годы мог читать один и тот же курс под разными названиями – то наука о финансах, то финансовое право… Например, в литературе отмечается, В. А. Лебедев[49] «читал по своему учебнику один и тот же курс лекций под следующими названиями: «Финансовое право», «Теория финансов», «Теория финансов и русское финансовое право, сравнительно с финансовым законодательством главных европейских государств»[50]. Э. Н. Берендтс[51] писал, что, помимо «понятия “наука о финансах” (финансовая наука), употребляется и название “наука о государственном хозяйстве”, и, наконец, “наука о финансовом праве” (или просто “финансовое право”)»[52]. Грешит этим и сам прославленный академик. В предисловии и к первому выпуску, и ко второму и третьему изданиям его фундаментальных «Основных начал финансовой науки» читаем: «Настоящий труд представляет собой сокращенный курс лекций, читанных в Московском университете. Цель автора – доставить студентам пособие и руководство при изучении финансового права и взамен литографированных его изданий»[53] (выделено нами. – А. Т.).

Приведенный пример далеко не исключение. Известная книга И. Я. Горлова, о котором мы упоминали выше, напомним, поименована «Теория финансов». Между тем уже в предисловии читаем: «Настоятельная нужда в руководстве для университетских слушателей побудила меня в 1841 г. издать сие сочинение. <…> Некоторые упрекали меня в том, что я мало говорю об отечественном финансовом законодательстве <…> Поэтому считаю обязанностью здесь заметить, что в университетах наших финансовое право России преподается отдельно от теории, что систематическое, полное изложение этого права в других лекциях налагало на меня обязанность знакомить своих слушателей с постановлениями иноземными, а не повторять им уже известное»[54].

Таким образом, в рассматриваемый период времени термины «финансовая наука», «наука о финансах» и «финансовое право» использовались как равнозначные. Соответственно, облекшись в форму законодательных предписаний, уставов и т. д., указания «финансовой науки делаются для всех обязательными и составляют финансовое право»[55]. При этом Е. Ю. Грачева специально отмечает, что для содержания первых дореволюционных учебников по финансовому праву характерно сочетание собственно правовой материи с изложением экономической сути рассматриваемых явлений. Поскольку экономика и право соотносятся как содержание и форма, рассмотрение правовой формы нельзя отрывать от экономического содержания явления, облекаемого в эту правовую форму[56]. Современные исследователи-экономисты подчеркивают, что, хотя некоторые русские дореволюционные профессора финансового права разделяли эти понятия, все-таки и в это время, и в дальнейшем смешение понятий «финансовая наука» и «финансовое право» имело существенное распространение[57].

А что же юридическая сторона вопроса? Существует точка зрения, согласно которой, отпочкование юридической части финансовой науки (от экономической части) и оформление ее в самостоятельную отрасль права (финансовое право в собственном смысле слова) произошли значительно позже и завершились уже в советский период истории финансового права