Когда все ушли, а я уселась за стол напротив Мортирея, он глухим голосом, смотря в окно, спросил у меня:

– Что у тебя с Фейливрином? – чем неслабо меня удивил.

– А вы, магистр, не считаете, что это очень личный вопрос? – на слове «магистр» я сделала особое ударение. – Но я всё же отвечу. У меня с Фейливрином ничего.

Услышав ответ, он повернулся ко мне и, проведя рукой по своему лицу, улыбнулся.

– Прости. Я сам не понял, почему разозлился, увидев вас с Ливом вместе в столовой. Не обижаешься?

Я тепло ему улыбнулась и отрицательно помотала головой, потому что и правда не обиделась.

– Тогда беги. У меня сейчас первый курс придёт, – и на этих словах он забавно сморщил лицо.

Наконец-то наступил вечер пятницы, и мы с ребятами начали сборы в наше небольшое путешествие. Турин узнал координаты конечной точки для нашей повозки, а ехать нам предстояло до Глухого леса. Напрямую к храму проехать не выйдет, транспортной дороги там нет, поэтому по лесу до храма мы пойдем пешком. А я решила, что нам понадобится личная вещь Михаила, что-то, что сохранило его энергетику. С этим вопросом я пошла к его приятелям.

– Комната его была пуста, когда он ушёл на Землю, – почёсывая лоб, сказал Крис.

А Мартель замялся, отводя взгляд.

– Ты что-то знаешь, Мартель? Не молчи. Вдруг я смогу его найти или что-нибудь узнать, – поторопила я парня.

– Я просто коллекционирую странные вещи и выменял у Миши за один золотой несколько ваших монет, он уверял меня, что обмен равноценный, – нехотя сказал он.

– Покажи, пожалуйста. Возможно, я смогу тебе позже восполнить то, что придётся забрать.

Через несколько минут Мартель принёс маленькую шкатулку, а в ней лежали наши современные 10 копеек, 5 копеек и 2 рубля. Я не стала расстраивать парня, что он жестоко продешевил, и пообещала, что обязательно верну и даже дополню другими монетами на следующих выходных.

– Ты только нам скажи, если сможешь его найти. Мы объясним ему, что друзей не кидают, – попросил Крис, а я ответила, что если что-то узнаю, то обязательно им скажу.

Пока меня не было, Марианна собрала наши сумки, не забыв положить разнообразные зелья собственного приготовления, а Нисса сходила за припасами в город.

К ночи, забрав повозку, мы всем составом отправились в путь.

Выехали мы сразу, так как к лесу мы планировали доехать к утру, с учётом остановок. Останавливались мы с целью поменяться за управлением повозки, перекусить и просто размять ноги. Всё-таки ехать постоянно по дороге с кочками и ямами – это вам не по нашему асфальту ровненько катиться, даже с учётом его не лучшего качества. Но даже под эту усыпляющую колыбельную тряску каждому из нас удалось урвать немного сна, чтобы к концу пути не клевать носом.

И вот, достигнув указанных координат, мы оказались у границы мрачного, дремучего леса, чьё имя – Глухой – говорило само за себя, и бескрайнего поля. Первые лучи солнца, робко пробиваясь сквозь пелену утреннего тумана, золотили траву и пробуждали мир от ночного забытья. В округе не было ни души, но тишины как таковой не существовало: поле звенело трелью кузнечиков, из лесной чащи доносились голоса птиц, ветер шелестел травой, а совсем рядом, словно отсчитывая наше время, раздавалось громкое и настойчивое «Ку-ку».

Повозку мы приткнули к лесу, замаскировав листвой, и вошли в него по единственной еле видной протоптанной дорожке. Местного лешего пока беспокоить не стали, да и сам он никак себя не проявлял.

Через час пути почва под ногами стала зыбкой, и мы поняли, что впереди нас ждёт болото. Лес, словно исполинский склеп, густо сомкнул кроны, почти не пропуская солнечный свет. Вскоре нам пришлось выпустить светлячков, чтобы они, словно живые маяки, указывали путь к спасительным кочкам, позволяя избежать объятий вязкой трясины.