Народ воспринимал всё это настороженно, так как математику учить нормальному человеку, как известно, даже в наше время лень, а уж тогда – тем более. Но ещё больше озадачивали простых людей пифагорейские требования, касающиеся диеты и правил поведения. Они и вправду были донельзя странными. Вот лишь некоторые из них:

1. Ни в коем случае не ешь бобы.

2. Не поднимай то, что упало.

3. Обувай сначала правую ногу, а мой сначала левую.

4. Когда встаёшь с постели, разгладь её.

5. Не откусывай от целой булки.

6. Не оставляй след горшка на золе.

7. Не смотрись в зеркало около огня.

Естественно, это были не просто милые необязательные советы; в конце каждого пункта подразумевалось суровое «если ослушаешься, тебя постигнут ужасные беды и несчастья (и, само собой, не забывай о перерождении в свинью!)».

Представьте, что мэр какого-нибудь российского города завтра выступит с набором подобных правил. Мол, дорогие горожане, слушайте инструкции, как кусать булку, обуваться и обращаться с горшками.

Конечно, люди это одобрят (а куда мы денемся, мы всё всегда одобряем), но про себя подумают: «Что-то здесь не так. Не нравится нам этот выдумщик». Вот и древние греки долго думали, хмурились и терпели, а потом взяли и отправили Пифагора вместе с его сектой и штанами куда подальше.

Пифагор конечно сильно расстроился, но сделал выводы и больше в политику не лез. А то мало ли. Времена были суровые, и тому, кто с первого раза не понял, в следующий раз могли объяснить по-другому.

Остаток своих дней Пифагор провёл в спокойствии и уединении, много думал, чертил на песке геометрические фигуры и любовался закатом. В итоге прожил до 80 лет, что для того времени немало. Возможно, свою роль сыграло и то, что он по-прежнему не ел бобы и обувался в правильной последовательности.

Кстати, Эмпедокл, которого мы недавно упоминали в связи с «Шестым элементом», был пифагорейцем и, соответственно, разделял взгляды Пифагора на диету.

Оцените душераздирающий драматизм его стихотворения на эту тему:

Не Гомер конечно, но за душу берёт.

Остаётся только удивляться тому, как сочетались в сознании Пифагора и его учеников гениальные математические прозрения и всё это булочно-бобовое безумие. Хотя, возможно, в этих ограничениях и был свой смысл, и вы, дорогой читатель, его найдёте, если в свободное время решите заняться этим вопросом.

Гераклит (ок. 544 до н. э. – ок. 483 до н. э.) – весьма одиозная фигура. У него не было ни учителей, ни учеников. С родственниками он тоже предпочёл не иметь никаких дел – отказался от богатого наследства и ушёл жить в горы, чтобы там в одиночестве и тишине думать над основополагающими вопросами бытия. Центральной темой его размышлений стала изменчивость окружающего мира.

Как известно, в процессе познания человек стремится разделить вещи и события на противоположные. Это тепло, а это холод, это день, а это ночь, это жизнь, а это смерть – такое чёткое деление даёт уверенность в том, что мир прост и понятен, и разложить его по полочкам так же несложно, как отделить груши от яблок. Но Гераклит полагал, что эта уверенность – ложная:

– Мир, на первый взгляд, действительно полон противоположностей. Но величайшая мудрость состоит в осознании того, что эти противоположности постоянно перетекают друг в друга. Холод сменяется теплом, день сменяется ночью, жизнь – смертью, и наоборот. Первая же секунда дня – это начало движения к ночи, первая же секунда уборки урожая – это начало ожидания новых всходов. Мир устроен как маятник, который постоянно движется от одной противоположности к другой, поэтому эти противоположности, по сути, есть одно.