Суть позитивизма заключается в том, что он признает единственную возможность построения положительного знания только с помощью науки. Поэтому всякое научное знание признается позитивизмом как положительное, т.е. в том смысле, что заключает в себе истину. Всякие другие виды знания признаются позитивизмом как отрицательные, ибо они, по мнению позитивистов, не заключают в себе истину и являются только дезорганизующим звеном на пути познания. История познания показывает необоснованность притязаний позитивизма и, мягко говоря, вредность подобной установки для познающего субъекта. Но в истории познания позитивизм остается основанием научного знания. Как философское учение, позитивизм остается весьма слабой и ограниченной школой.

Позитивисты, а вместе с ними и подавляющее большинство представителей научного мира, считают, что наука не ставит перед собой вопрос "почему?", а только "как?" или "каким образом?". Дело в том, что сущность вопроса "как?" исчерпывается рациональными способностями человека; вопрос же "почему?" по своей сущности иррационален, поэтому и считается неправомерным в науке, которая опирается строго на опытное /эмпирическое/ и рациональное знание.

Но некомпетентность разума еще не означает некомпетентность веры. Там, где наука не в силах раздобыть необходимое знание, скованная границами эмпирии и рациональности, чаще всего обнаруживает свою компетентность, религия, основанная на мистицизме и вере.

Вообще, в логике различают два вида некорректных (неправомерных) вопросов: тривиально некорректные и нетривиально некорректные.

Вопрос является тривиально некорректным, или бессмысленным, если он выражается предложениями, содержащими неясные (неопределенные) слова или словосочетания. Основной онтологический вопрос не может принадлежать к этому виду некорректных вопросов, потому что не содержит никаких неясных слов или словосочетании. Все понятия, которые он в себя включает, будут определены несколько позже.

Вопрос называется нетривиально некорректным, или провокационным, если его предпосылкой является ложное утверждение. Основной онтологический вопрос не является также и нетривиально некорректным, потому что не имеет своей предпосылкой ложное утверждение. То, что данный вопрос делает намек на существование внешней причины по отношению к Вселенной – не может считаться провокацией, т.к. данная предпосылка не является ни ложной, ни истинной, а только гипотетической. Более подробное разъяснение по этому поводу я приведу во второй главе этой книги.

Собственно говоря, на каких основаниях я должен считать основой онтологический вопрос неправомерным? Если это являются только основания позитивизма, то увольте. Я являюсь не тем философом, который боится подобного вопроса и отворачивается от него, раз и навсегда окрестив оный как неправомерный. Для меня всякий вопрос правомерен, если он имеет смысл. Другое дело – правомерно ли то учение, с позиций которого я буду отвечать на подобного рода вопрос. На этот вопрос, я думаю, даст ответ уже история.

Основной онтологический вопрос относится к классу тех естественных детских вопросов, которые так часто ставят в тупик большинство родителей. А между тем, именно детская непосредственность в созерцании, как внешнего окружающего бытия, так и бытия внутреннего является той ценной базисной опорой познания, которой так часто не хватает посредственности созерцания взрослого.

Профессор Питтсбургского университета Адольф Грюнбаум указывает на то, что главная ошибка в основном онтологическом вопросе заключена в том, что допускается существование внешней причины по отношению к Вселенной 2 . Иными словами, характер данного вопроса является навязчивым, ибо уже заранее предполагает существование того, что (или кто) послужило (или послужил) причиной мироздания. Гораздо легче псевдообоснованно отказаться от признания существования причины мироздания, чем попытаться отыскать эту причину, тем более обосновать. Мне видится существование основного онтологического вопроса естественным по самой сути этого вопроса. Сам факт, что сущность вопроса приводит к мысли о первопричине мироздания, доказывает не неправомерность данного вопроса, а его обоснованность. И то, что наука некомпетентна в обосновании первопричины мироздания, еще совсем не отрицает правомерности самого основного онтологического вопроса. Основание данного вопроса лежит в тайне бытия. Наука же, чаще всего, отказывается от разрешения тайн (по причине своей некомпетентности), постижение которых неподвластно эмпирии и рациональности. Собственно говоря, сама природа тайны содержит в себе неотъемлемый иррациональный компонент. Но человек имеет право знать тайну, он имеет право знать причину существования того мира, в котором живет. Это право заложено в основание человеческого разума, который зачастую оказывается столь ограниченным и некомпетентным.