В наш многострадальный век от конструктивного решения проблемы диалектического соотношения свободы и ответственности зависят судьбы народов, а не только отдельных государств. Но остро назревшая проблема должного соотношения свободы и ответственности кардинально не решена в современной исследовательской философской мысли: существенные характеристики феномена ответственности генетически слабо выводятся из объективной основы отношений – экономических, политико-правовых, нравственно-психологических зависимостей, складывающихся естественно-исторически в процессе материальной и духовной деятельности, в процессе становления и развития правовой государственности. Перенос основного акцента анализа проблемы ответственности лишь в сферу субъектно-объектных отношений исторических личностей, их должной компетенции и недостаточная востребованность онтологических ответственных зависимостей догматически ограничивают теоретические исследования проблемы ответственности: философия ответственности во многом лишается статуса предметного философского анализа (см.: Ореховский А. И. Ответственность и ее социальная природа. – Томск. 1978. – C. 3–13).

В данном исследовании выявляются необходимые зависимости в регулятивных процессах, обосновываются основополагающие принципы ответственности, не получившие адекватного отражения и закрепления в деятельности государственно-управленческих служб, в системе общественной безопасности, в политической и правовой надстройке, в общеобразовательных и поведенческих акциях личностей при выборе ими разумных и аксиологически выверенных и оправданных средств достижения поставленных целей, в определении смысла своей жизни.

В становлении правовой государственности еще должным образом не востребовано генетическое системообразующее звено в структуре экономических отношений (базиса) – собственность. По существу, нет еще научно обоснованного закрепления ее отношений в политико-правовой надстройке. Формообразующая направленность базиса в жизнедеятельности социального государства во многом оторвана от интегрального содержания производительных сил. Своевременно не корректируются существенные «пробелы» правотворчества, обусловливающие отступление от принципа неотвратимости ответственности за совершенные преступления в сфере материального и духовного производства любого субъекта исторической деятельности.

В связи с поиском критериев адекватной системы социальных регуляторов остро встает проблема свободы личности в системе ответственных отношений, возможностей реализации на практике индивидуальных интересов, представляющих позитивную значимость в социальном взаимодействии. Неограниченная внешняя свобода духа развращает человека и делает его разнузданным. Это «разнуздание» может вызывать жизнедеятельность такой власти, которая не ограничивает свободу выбора индивидом действий или бездействий установлениями ответственности. Высший смысл всех правовых установлений и государственных законов, по мысли философа И. Ильина, – обеспечить людям возможность утверждать и развивать духовные, моральные ценности. Но утверждать и развивать духовные ценности может такой человек, который стоит на собственных ногах. А для этого требуется необходимое воспитание и преподавание. Всякий, по утверждению Ильина, не доросший до внутренней свободы, должен быть воспитан когнитивной рефлексией к ней. И это формирование свободной личности достигается на пути «восстановления святынь», ибо акт духовного опыта, духовной любви слагается и вынашивается народами на протяжении столетий в процессе складывания определенного архетипа мышления и поведения. У русских людей этот архетип базируется на ценностях христианской культуры. Идея православного христианства органично связана с внутренней свободой личности. Анализируя древние традиции христианства, И. Ильин характеризует «два различных – иногда, кажется, даже противоположных миросозерцания: они как бы стоят рядом, не вытесняя друг друга, а подсказывая человеку два различных жизненных пути: мироотвержение и мироприятие» (см.: И. А. Ильин. Собрание сочинений, т. 2, кн. 1, с. 308–431).