Я стала воспринимать в нормальном ключе те вещи, которые раньше меня шокировали. Он изменил меня, но ему этого было мало. Люди всегда разрушают то, что любят. Марсель снял наконец маску окончательно, перестал играть, а может быть, просто уровень цинизма в его крови пришел в привычную норму… Мы расстались после того, как понятие «частная собственность» в его жизни стало со мной синонимами. Потом была череда звонков и угроз, я не боялась, просто собрала свои вещи и уехала из его пентхауса в обычную съемную квартиру, я как-то сказала ему: «некоторых птиц не удержать в клетке, их перья слишком яркие…», а он считал, что нельзя купить только динозавра.

Он все еще ждет меня… Иногда, когда мне кажется, что поставлена точка в нашей с ним кредитной истории, я получаю от него письмо на mail, где он пишет, что прощает меня, и надо только позвонить ему, чтобы забронировать билет в один конец и скрыться за горизонтом без соответствующих титров про то, что они жили долго и счастливо… Огоньками, как от елочной гирлянды, мерцает прошлое… прошлое… от слова «прошло»… и поэтому не надо его ненавидеть…

4

Сегодня мне позвонил Стефан, чтобы узнать мои планы на ближайшие дни, я заявляю, что абсолютно свободна. Он говорит, что есть работа в NY, я, естественно, соглашаюсь, потому что обожаю NY! Он говорит, что вышлет резервацию билетов на mail (его ты тоже периодически просматриваешь, хотя я давно уже завела вторую почту для личных целей, про которую ты ничего не знаешь, или я только так думаю… За время совместной жизни у меня сложилось впечатление, что ты знаешь абсолютно все!), мы желаем друг другу удачного шопинга, красивого загара и прощаемся довольные друг другом. Стефан – своими 30% от моих заработков, а я – возможностью съездить в NY, навестить старых знакомых.

Я звоню тебе, чтобы сообщить о своих планах (если ты еще не в курсе), ты говоришь, что отвезешь меня в аэропорт.

Иногда мне кажется, что ты незаметно прикрепил ко мне жучок, когда я спала. А может, он вмонтирован в подаренный тобой кулон в виде солнца, в самую середину?!

В машине едем молча. Ты уже перестаешь удивляться, зачем мне такое количество вещей на такой короткий срок, потому что давно знаешь, что в этих чемоданах вся моя жизнь. Ну конечно! Чего только стоят новые босоножки из кожи питона?!

Ненавижу прощаться, даже на пару дней, как будто ниточки, которые нас связывают, натягиваются до предела, что-то внутри щелкает, и ты, переступая себя, идешь к стойке регистрации. Я прячу глаза под огромными черными очками, соленые дорожки из-под них не остаются незамеченными. Ты грустно-грустно улыбаешься. Перед посадкой набираю твой номер.

– Я уже скучаю!

– Я тоже, знаешь, когда я проводил тебя, в машине стало так пусто… Я и раньше ездил без тебя, но сейчас как-то по-другому…

Слезы текут рекой, их уже не остановить… Мои нервы обострены до предела. Успокаиваюсь двумя ментоловыми.

Я люблю летать. Перестала бояться, когда пришло осознание, что даже если что-то случится, то моя паника не в силах будет что-то изменить. Всегда смотрю в окно при взлете, если только не опоздала и мне не дали билет в самом центре какого-нибудь боинга, где приходится всю дорогу играть в play station.

В прошлый раз моим соседом в самолете оказался пилот из Швейцарии, его еще звали Гэрри, как улитку из мультика про Спанч Боба, поэтому-то я и запомнила его имя, хотя обычно у меня с этим проблемы… От него я узнала про точку невозврата, ей называют ту точку на взлете, после которой остановить движущийся самолет уже невозможно. После которой ты просто обязан взлететь, после которой возврата нет… а я задумываюсь, сколько таких точек в своей жизни я уже прошла…