Не совсем ясно, является ли жизнь функцией или эпифеноменом материи; является ли понимание жизни как таковой вообще возможным, и лежит ли путь к этому пониманию исключительно через исследование особенностей частных форм жизни; должен ли идейный конструкт теоретической биологии иметь устойчивую логическую структуру, и можно ли его свести к каузальности неорганического типа; каково значение информации в науках о жизни; возможна ли в этих науках квантификация и могут ли эти науки быть сравнимыми (приведенными к единому знаменателю) с науками о физических явлениях.

Мы задаемся вопросом, являются ли мутации гена, как один из множества креативных, негэнтропийных феноменов во вселенной, случайностью или частью некого высшего «природного плана», «плана творения», «единого замысла»; есть ли в природе или вне природы проектировщик; являются ли новые виды результатом постепенных вариаций, неожиданных и спонтанных мутаций или того и другого; каким образом адаптация (приспособление, привыкание, до некоторой степени и подчинение, модификация некой функции, органа или организма, помогающая укорениться в данной среде при определенном стечении обстоятельств) вообще возможна; насколько способность к адаптации зависит от собственных свойств, а насколько – от изменения самих обстоятельств; может ли тайна жизни быть объяснена наукой и может ли вообще быть объяснена; можно ли без сознания и плана восстановить гармонию и согласие в каких-то пределах после разрушительного воздействия дестабилизирующих факторов; нужен ли для развития целесообразный направляющий разум[28].

Под жизнью мы будем понимать здесь исключительно сложную форму существования материи, а под духовными принципами – чрезвычайно сложный вид организации жизни. Нет сомнения, что поддержание жизни возможно благодаря некому стимулу, трудно постижимому активному принципу, креативной жизненной и животворной силе, первоначальному импульсу, который непрерывно и прилежно творит, корректирует, совершенствует, осмысляет. На нашей планете именно так проходят эволюционные процессы.

Фотосинтез – это наглядный пример концентрации и организации энергии и уменьшения энтропии в открытых системах: из простых соединений диоксида углерода и воды при участии света синтезируются субстанции с большим количеством свободной энергии (например, угольная кислота). Этот процесс имеет тенденцию не подчиняться Второму началу термодинамики. Поэтому мы можем считать его гениальным решением Природы, снижающим давление на негэнтропийно направленные силы. В открытой системе степень хаоса может уменьшиться, то есть негэнтропия может увеличиться благодаря притоку энергии извне. Вся эволюционная биология свидетельствует о таком развитии событий. Élan vital (жизненный порыв) – это заряд энергии, позволяющий перейти от простейших форм организации материи к более сложным.

Учитывая принцип комплементарности Бора, Шредингер установил глубинную связь законов органического и неорганического мира. Речь идет о существовании феноменов такой сложности, что для их полного анализа необходимо применить два одновременно взаимоисключающих и взаимодополняющих комплекса понятий (или даже две парадигмы), совокупность которых исчерпывает информацию об этих явлениях, как о целом[29].

Шредингер, уравнения которого описывают субатомные, атомные, молекулярные и макроскопические системы, а, может быть, даже вселенную, размышлял следующим образом: в природе существует два типа упорядоченности – статическая и динамическая. В некоторых случаях порядок обусловлен термодинамическим равновесием. В других – порядок связан с переносом энтропии в окружающую среду. Живые организмы, способные по природе к трансформации в более сложные, организованные и функционально координированные структуры, отличающиеся информационной и энергетической мощью, по сути, постоянно увеличивают свою энтропию и таким образом приближаются к ее максимальному уровню. Они могут избежать этого только постоянным извлечением