ОСТАВИТЬ СВОЙ КОММЕНТАРИЙ

Ну, если бы у меня сын такое отмочил, у меня бы сына уже не было.

Ремня ему, да покрепче, чтобы потом неделю сидеть не мог.

Да какую неделю, месяц, не меньше.

Ну, еще не понимает, что несет вообще, чучело…

Это ясное дело, кто ж такое в здравом уме скажет…

За такое в здравом уме вообще стрелять надо без суда и следствия…

– Ну что ты натворил? Что опять натворил, я спрашиваю?

Это отец. И лица на нем нет. И смотрит на Кора так… Никогда на Кора так отец не смотрел, а тут нате вам, будто не на Кора смотрит, а сквозь Кора, будто и нет у него сына больше.

– Да я только…

– Ма-а-альчать! Ты мне поговори еще! Нет, вы на него посмотрите, он еще разговаривать будет!

Кор не понимает, а как еще, если даже оправдаться не дают. Он же только…

Он же…

…только…

Беспрецедентный и вопиющий случай поразил всех своей немыслимостью – если здесь вообще уместны какие-то слова. Некий подросток*

* – имя по правилам закона не указано.

Уничтожил величайшее творение Ниспровергателя – за что, несомненно, должен быть осужден на смертную казнь. Однако, нашлись и те, кто защищают юношу – они апеллируют свое утверждение тем, что невозможно уничтожить то, чего не существует. Ведь величайшее из творений Ниспровергателя – постамент, на котором возвышается пустота, если о пустоте вообще можно сказать – возвышается. Отсюда возникает вполне резонный вопрос – можно ли судить за уничтожение того, чего, по факту, и не было? Правда, убрать то, что подросток поместил на место пустоты не представляется возможным – он устроил там коллапс, – нечто с бесконечно малыми размерами, бесконечно большой массой и температурой, – так сказать абсолютное все в противовес абсолютному ничто, которое там было. Мнения расходятся…

– …сегодня, в день памяти Ниспровергателя грех не вспомнить о нем, – каким он был, что он делал, чем запомнился нам?

– Боюсь, мы так ничего толком о нем и не скажем.

– Что вы имеете в виду?

– То, что он запомнился только одним.

– Чем же?

– Он ниспроверг.

– Мы слышим это со школьной скамьи… но что же именно он ниспроверг?

– Основы. И если вы спросите – какие основы – вы будете неправы. На этот вопрос нельзя ответить, потому что он ниспроверг все. Никто и никогда до него раньше и не задумывался, что произведением искусства может быть пустота, ничто, отсутствие чего бы то ни было…

– …вы мне поможете.

Понимаю, что это не вопрос, и даже не приказ – утверждение какое-то, что вот только так, и никак иначе, и черта с два я от него отверчусь, отстреля… м-да-а-а, мне-то отстреливаться нечем, в отличие от него, который направил на меня пушку…

– Вы мне поможете.

Стараюсь держать лицо:

– Да с удовольствием.

– Да вряд ли вам это удовольствие доставит… Мне бы вот мало было удовольствия, если бы мне пистолет в голову… вы извините, что так, дело-то серьезное… вопрос жизни и смерти…

Присматриваюсь, только сейчас узнаю:

– Так это вы… это вас ищут…

– …ага, там уже какие-то баснословные суммы за мою голову… эх, жалко, головы лишней нет…

– … разрушили творение Ниспровергателя…

Смотрит на меня, смеется:

– И скажите на милость, и как можно разрушить пустоту? Ничто? Там ничего нет!

Меня передергивает, я не хочу слышать это – ничего нет, я не хочу слышать кощунственную правду.

…правду?

Нет, нет, не думать, даже не думать…

– Так чем я могу быть вам полезен?

Он смотрит на меня, глаза стеклянные, жуткие какие-то:

– Мне надо в прошлое.

Меня передергивает, в прошлом-то он что забыл – тут же догадываюсь, а ведь все так просто, ну где еще можно затаиться так, чтобы не нашли, только сотни лет назад…

Настраиваю хроноход, все еще надеюсь что-нибудь сделать с этим, который вломился ко мне, ну хоть как-нибудь незаметно добраться до телефона, – незваный гость опережает меня, стреляет в притаившийся на полке телефон, тот падает, залитый кровью.