– В общем-то, для этого я и позвал Василису.

– А я думал, вы её за чаем послали.

– Одно другому не мешает, – развёл руками директор. – Василиса, скажем так, непосредственный участник произошедших событий. Давайте уже дождёмся её.

За дверью раздался смачный шлепок, звон посуды и неразборчивые ругательства. Через несколько минут в кабинет вползла жаба с двумя заварочными чайниками.

– Панкратий, ты же знаешь, как я не люблю приносить чай, – заявила она. – Помоги уже, иначе мне придётся ползти до стола ещё минут десять.

Сатир подошёл к ней, забрал заварники и стал подозрительно принюхиваться к ним.

– А зачем два чайника, Василиса?

– Один гостевой, а твой – оранжевый, – буркнула жаба.

– Ты что, опять на болотной воде заварила?

– Гермесыч, я ведь сразу всех предупреждаю, что с горячими напитками у нас беда. Бывает такое, что и тиной чаёк пахнет. Например, тот, который в голубеньком заварнике, вот он – точно не удался… Короче, вам что-то ещё меня надо или уже могу идти?

Сатир вздохнул и отставил один из чайников в сторону.

– Так, мы с тобой потом о гостеприимстве поговорим. А сейчас, Василиса, ты не уходи. Присядь. У господина следователя есть вопросы, и на некоторые из них без тебя я ответить не смогу.

– Да? Чего это так? – удивилась жаба и одним ловким прыжком приземлилась в кресло напротив меня.

– У нас всё плохо, Василиса, – ответил Панкратий Гермесович и налил себе в кружку чая. – Господин следователь, очевидно, в курсе всего произошедшего. А значит, что-то придумывать –смысла нет. Будем сейчас признаваться и излагать всю недавнюю историю, как она была на самом деле.

– М-да, – мрачно квакнула секретарь. – Что, прям всё-всё рассказывать?

Сатир отпил из своей кружки и, как-то странно вращая глазами, выразительно посмотрел на жабу:

– Василиса. Прям всё и рассказывай. Начинай уже.

– Гермесыч, ты чего, заболел? – поинтересовалась она, глядя на его ужимки.

– Василиса! Не будь тупицей! – ещё сильнее вращая глазами, повысил голос сатир. – Начинай!

Я смотрел на этот цирк с лёгким непониманием, как и сидящее напротив меня древнее земноводное.

– А-а! – воскликнула жаба, хлопнув себя по лбу лапой. – Поняла! Щас, сделаем!

Она уставилась на меня своими огромными глазами и начала шептать:

– Господин следователь, почувствуйте, как вам удобно. Вам тепло и хорошо. Вы просто засыпаете наяву. А дело было так…

Её глаза начали гипнотически вращаться, и я ощутил, как мне стало удобно, тепло и хорошо. Она что-то говорила, объясняла, я не вникал, но понимал, что вины филиала в произошедшем нет, что все есть в отчётах и рапортах, в содержимом которых мне не надо сомневаться.

Внезапно, это приятное состояние нарушил страшный заунывный крик, и над столом начал быстро сгущаться воздух, до тех пор, пока не принял полупрозрачную человеческую форму. Жаба, квакнув от неожиданности, свалилась со своего кресла, сатир вздрогнул и пролил на себя чай.

Я встряхнул голову, сбрасывая остатки жабьих чар.

– Господа, знакомьтесь. Это и есть мой помощник. Кстати, на призрака гипноз не подействует, даже не пытайтесь. Вчера и сегодня он незримо был здесь, наблюдал за вашими махинациями. В том числе, зафиксировал эту неудачную попытку повлиять на моё сознание. Надеюсь, вы понимаете, к каким последствиям это приведёт?

Мой коллега грозной тенью реял в воздухе, секретарь пряталась под столом, а Панкратий Гермесович пытался удержать в дрожащих руках кружку с остатками чая.

– Раз уж так всё обернулось, можно я себе коньяка налью? – наконец поинтересовался убитым голосом сатир.

Ребят, у вас тут не занято? А пивко какое? Чешское? Отлично, тогда наливайте, только светлого, пожалуйста. Эх, хорошо-то как! И вид на вулкан просто замечательный!