Ступив босыми ногами на мокрую плитку, я оказалась в душевой кабинке. Мыло не слушалось, постоянно выскальзывало из рук, но я каждый раз успевала поймать его. Я попыталась расслабиться и закрыла глаза. Теплые потоки воды приятно обволакивали кожу. Мои мокрые светло-каштановые волосы щекотали поясницу. По всей ванной распространился вишневый запах шампуня. Эту волшебную атмосферу не хотелось покидать, поэтому, решив немного пофантазировать, я задержалась.

Через несколько часов я буду шагать по аллее звезд, гулять по пляжу Санта-Моники, фотографироваться со всеми буквами слова «Голливуд» и есть калифорнийское мороженое. Мечты прервала «мелодия» струи, доносящаяся из-за душевой кабинки. Я протерла запотевшее окно душевой ладонью и увидела то, чего не пожелала бы увидеть ни одной девушке.

– Кевин, – я удивлённо протянула имя парня, потревожившего моё уединение, – ты что, писаешь?

– Нет, – соврал он, громко застегивая ширинку. – Уже нет.

– Мы, наверное, больше не сможем общаться, – на его лице я заметила улыбку, перерастающую в заразительный смех.

Мы долго смеялись, после чего я предложила ему уйти по-хорошему. Он незамедлительно удалился. Через несколько секунд за дверью послышался хохот Мии.

***

– Не ожидал такой подставы от Уилла. – Расстроенный Гарри поедал шоколадные хлопья. – У нас отпуск. Почему мы должны выполнять работу за другую группу? Это некрасиво с их стороны – отменять выступление в последний момент.

Кевин с отвращением смотрел на друга:

– А знаешь, что еще некрасиво? Твой набитый незакрывающийся рот, – он кинул в Гарри салфеткой.

– Кто этот Уилл? – поинтересовалась я.

– Уилл Ай Эм – главный чувак из «TheBlackEyedPeas», а также один из наших менеджеров, вечно устраивающих нам проблемы, – пояснил Кевин.

– Нам предстоит вытерпеть одиннадцать часов полета, – грустно произнесла Миа с британским акцентом. Кевин приобнял ее за плечи, шепча при этом что-то ей на ухо.

Я почувствовала на себе взгляд моего кудрявого бойфренда. Он загадочно улыбнулся, получив в ответ взаимную улыбку.

***

Самолет оказался частным, чего и стоило ожидать. Он выглядел впечатляюще как внутри, так и снаружи. Смазливая стюардесса с привычной дежурной улыбкой на лице проводила нас в уютный салон. Я заняла место у окна, Гарри сел рядом. Кевин и Миа предпочли расположиться за четыре кресла от нас.

Когда самолет приготовился к взлету, Гарри судорожно схватил меня за руку. Между нами завязался разговор.

Гарри: Боишься летать?

Я: Заметь, это ты взял меня за руку.

Гарри: Справедливо.

Я: Могу ли я рассчитывать на свободу в Лос-Анджелесе?

Гарри: Определенно нет.

Я: Мне запрещено выходить на улицу? Похоже на домашний арест.

Гарри: Тебе запрещено выходить на улицу без моего разрешения.

Я: Как долго мы пробудем в Эл-Эй?

Гарри: Пару дней. Потом нас ждет тур по всей Америке. И да, ты едешь в тур с нами.

Я: У меня учеба в Лондоне. И еще одно важное дело. Личное.

Гарри: Ты же подписала контракт. Получила деньги. Это не обсуждается.

Я выдернула руку из его ладони.

Гарри: Не делай этого.

Я: Не делать чего?

Гарри: Не веди себя так, будто я самый худший парень в мире.

Я отвернулась к окну, не желая продолжать бессмысленную беседу. В любом случае, он был прав. Деньги за работу пошли на благое дело, о котором я умолчала при подписании контракта. Если бы менеджер группы знал всю правду, то ни за что не подпустил бы меня к Гарри Уайту.

***

Я взглянула на часы. Оставалось шесть часов до прилета в Лос-Анджелес. Все та же стюардесса, натянуто улыбаясь, подвезла нам напитки и еду. С её сервировочной тележкой не мог бы сравниться и шведский стол в каком-нибудь ресторане.