Мы входим в развлекательный центр. Дан показывает на кабинку лифта. Дальше едем не вверх, а вниз, куда-то в подземелье. Только выходим и я уже вообще ничего не пойму.

— Уж не знаю, о чем ты там размечталась, София. А я хотел на картинге кататься.

Густо краснею. Надеюсь, он мысли мои не читал. Чего там только не было, но точно не машинок на гоночной трассе.

— Зачем тебе это? — я в недоумении, и это мягко сказано.

— Не мне, а нам. Мы будем вместе кататься, — как обычно, просто ставит перед фактом. — Раньше не получалось вырваться сюда. В детстве вообще я больше всего помню репетиторов. Родителей беспокоило мое будущее больше, чем проходящее детство.

Ну надо же. Мои строгие учителя и то меня водили часто в парк. А из Дана сразу выращивали босса.

— Хорошо, я сяду с тобой. Но мне нельзя ездить на скорости.

— Да какая скорость? Прокатимся несколько кругов, и опять придется ехать в офис.

Говоря о прокатимся, глаза Дана горят, а при упоминании офиса, он недовольно хмыкает в потолок.

Сажусь с ним в одну машинку. Пристегиваюсь. Бояться я начала еще во время покупки билетов. Я же не любитель всего экстремального. Мне бы тихонько на велике, а еще лучше на самокате.

Машина трогается и разгоняется быстрей, быстрей еще быстрей. Я ору, что это слишком быстро. Дан хохочет, что он выжал половину скорости. Обещает еще быстрей и что все будет в порядке. Ведь он за рулем. Он уверен в себе, а я вот в нем не-е-ет.

Держусь одной рукой за живот, и по моим ощущениям, с малышом все в порядке. Кажется, у меня экстремал будет в неугомонного папашу. Зато я на третьем круге чувствую тошноту.

— Да-ан! — приходится звать громко, здесь шумно. — Мне плохо, останови!

— Ого, да ты позеленела, — наконец-то замечает. — Сейчас остановимся.

Везет нас к выезду с трассы. Но мне с последним отрезком пути становится хуже, перебор по экстриму. Знаю, что так бы мне плохо не стало. Укачало из-за положения.

Несусь в туалет, хорошо, что он рядом. И там уже не сдерживаю себя. Освобождаю желудок, будто все внутренности вышли наружу. Умываюсь несколько раз. Только тогда становится легче.

— Ну я же не знал, что тебе нельзя картинг, — Дан осматривает меня, взгляд беспокойный.

— А ты и не спрашивал, — обиженно говорю.

— В следующий раз вспомню о своих мечтах поспокойнее.

О боже! Я еще от этого раза не отошла, а Дан нашел себе игрушку, с кем не скучно возмещать былые пропуски для развлечений.

— Сразу предупреждаю, домой к тебе я не поеду. Придумывай что-то другое.

Нарываюсь, но после гонок я вообще раздраженная.

— Разве тебе неинтересно, как живет босс? — он подкидывает брови удивленно. Просто издевается шуточками.

— Мне и в офисе босса хватает. Домой к тебе ни за что!

Вот твердо высказалась. Сама собой горжусь. Как же хорошо за себя иногда постоять. А то все давлю в себе эмоции. Не надо этого. Среди мужиков много нахалов, нельзя им во всем потакать.

Такая вот гордая вернулась с боссом в офис. Погрузилась в работу. Постепенно самочувствие улучшилось и пропала бледность с лица. Провела посетителя к Дану, именно того, кого переносили из-за картинга.

Вернулась за стол. Звонит папа, и я беру трубку.

— Соня, мы уже взяли билеты на поезд, — папа любит сразу о главном.

— Какой поезд? Вы решились поехать на отдых? Так до школьных каникул еще далеко.

Сначала вообще не врубилась.

— Нам хватит и выходных, — продолжает папа. — Мы едем к своей дочери на знакомство с женихом.

— Ко мне? — я чуть мимо стула не села.

— Ну да, к тебе, у нас дочь одна, — папа не оставляет надежды, что я могла случайно ослышаться, или они ещё одну дочь завели.