- Василий, ты, похоже, обознался, - широко улыбнулся Игорь. – Нас Виталий Андреевич ждет за семнадцатым столиком. И, думаю, ему не понравится, если ты нас не пропустишь.

В глазах парня промелькнуло осознание.

- Прошу прощения, - поклонился он ниже, чем ранее. – Конечно, извольте пройти. Еще раз мои искренние извинения, сегодня у нас столько гостей…

- Ерунда, забудь, - махнул рукой Игорь. – Веди уже, а то у нас девушка устала, и не прочь отобедать.

Мы миновали череду столиков, за которыми сидели дамы и господа, словно сошедшие с обложек романов позапрошлого века. При этом мужчины, скользнув по мне взглядом, недоуменно приподнимали брови, а дамы преимущественно морщили носики и демонстративно отворачивались.

Признаться, это меня порядком выбило из колеи. Настолько, что я была готова разрыдаться, развернуться, и убежать отсюда…

Но потом меня зло взяло.

Такие же люди, как и все, из дерьма и мяса, сидят и корчат из себя ни пойми что. Из одного места все мы вышли, и все уйдем туда, где деньги, платья и понты не имеют никакого значения. А в промежутке считать кого-то ниже себя это просто свинство, не более того.

Я с трудом подавила в себе желание плюнуть кому-нибудь из присутствующих в тарелку, но тут же невольно улыбнулась своему порыву. Бунтуешь, Мышка, против капиталистов? Классовая ненависть проснулась? Осталось только на броневик залезть и призывать с него идти на штурм коттеджей и пафосных ресторанов, где в ожидании своего последнего дня едят ананасы и жуют рябчиков разодетые буржуи.

Игорь краем глаза заметил мою улыбку, и бросил на ходу:

- Вот такое настроение мне нравится. Расслабься, Овечкина, всё будет замечательно! Это я тебе обещаю. Кстати, знакомься. Твой будущий муж, Виталий Андреевич Волков. Для тебя просто Виталий.

За столиком, стоящим чуть дальше, в углу помещения, сидел плечистый, солидный мужчина лет сорока.

Темные волосы, припорошенные легкой сединой на висках.

Резкие, волевые черты лица.

Мощная шея.

Большие кисти рук, перевитые венами...

Казалось, что этот мощный от природы человек по ошибке надел на себя дорогой костюм – ему бы больше подошли средневековые доспехи и двуручный меч, небрежно прислоненный к столику.

Виталий неторопливо отложил вилку, промокнул губы салфеткой, после чего оторвал взгляд от бефстрганова, который до этого употреблял вовнутрь, и посмотрел на меня глазами серыми и равнодушными, как сталь меча, которого явно не хватало рядом с его столиком.

- Не круто ли начинаешь, Игорь? - сказал он, смерив меня оценивающим взглядом, словно выбирая кобылу на ярмарке. – И для невесты не юна ли дева? Ей восемнадцать есть?

- Обижаешь, дружище, - развел руки в стороны преподаватель экономики. – Это моя студентка.

- Ну, не знаю, - пожал плечами рыцарь без доспехов и элементарного чувства такта, вновь берясь за вилку. – Поверят ли наши недоброжелатели что я женюсь на… кхм…

- На уродине? – лучезарно улыбнулась я. – С учетом моего нежного возраста и ваших ослепительных манер, спектакль со свадьбой обещает быть феерически увлекательным.

Я бы, конечно, при иных обстоятельствах уже минуты две назад развернулась, и гордо пошла прочь из этого царства роскоши и хамства…

Но легкая, неприметная тяжесть пачки купюр, перетянутых резинкой и лежащих у меня в кармане, была неслабым таким якорем, пока что удерживающим меня на месте. Ведь для стопроцентного торжества гордости требовалось решительно швырнуть эту пачку в бефстроганов, и лишь потом совершать эффектный разворот в сторону выхода.

Но увы, решительности расстаться с пропуском в красивую сказку у меня пока не хватало… Хотя я не исключала развития событий, когда рыцарь с лопатообразными лапами скажет еще что-нибудь, галантное настолько, что уровень моей решительности резко поднимется, сорвав все якоря. И тогда ему точно придется воспользоваться салфеткой вторично, стирая со своей нордической физиономии соус, брызнувший в нее из тарелки.