– Свадьбы не будет! – объявляю громко и разворачиваюсь, едва не сковырнувшись на шпильках.

Больше мне здесь делать нечего.

Подхватив подол, чтобы не путался под ногами, почти бегом удаляюсь от здания загса.

Далеко убежать не выходит.

– Ника, стой! – Новиков догоняет, рывком за локоть разворачивает к себе лицом. – Ты не можешь вот так сбежать. У нас регистрация!

– Ты о чем? – нервно смеюсь, выдергивая локоть. – Саша, какая регистрация после этого? – машу перед его лицом рукой с телефоном.

– Это ничего не значит!

– Да мне плевать, честно! Ты свободен! Можете продолжать… дальше!

Во мне говорят жуткая обида и злость. Мне хочется, чтобы этим двоим было так же больно, как и мне. Они меня разбили, уничтожили, лишили смысла любить и верить. Жить!

Боковым зрением вижу, как к нам бегут мой отец и родители моего жениха. Бывшего. Маша и Анюта тактично остались на месте. Тут дела семейные.

На нас глазеют прохожие, замедляют шаги, показывают пальцами. Кто–то даже снимает нас на телефоны. Не каждый день такое шоу разыгрывается, когда невеста сбегает, а ее жених и родственники пытаются ее остановить.

– Родная моя, любимая, прости, – Новиков пытается обнять.

Вырываюсь. Прикосновения противны.

– Не трогай меня!

– Вероничка, ну что ты, девочка, – запричитала, запыхавшись, несостоявшаяся свекровь. Ей сделали красивую прическу, макияж – на десяток лет помолодела. Я ее очень уважаю и считала, что мне повезло с будущими родственниками. Они меня сразу приняли. – Нас там ждут, бабушка с Севера приехала…

– Пусть на моей сестре женится. А я не могу! – слезы опять застят глаза.

– Пап, – падаю в объятия подоспевшему отцу. – Я не могу, понимаешь? – задрав голову, встречаюсь с его сочувствующим взглядом и шепчу надрывным голосом: – Он мне с Ритой изменил.

– Дочка, – отец бледнеет. Морщинки становятся глубже. – Как же так?

– Я не знаю… Я ему верила. Любила без памяти, – жалуюсь, не обращая внимания на то, что тот, кого я «любила без памяти» стоит рядом.

Слышу, как скрипят папины зубы. Вижу, как играют желваки и наливаются злостью глаза. Обнимаю его крепче, давая понять, чтобы он держал себя в руках. Я знаю, он за меня порвать может. Но и за Риту тоже.

– Рита, – папа поверх моей головы дрожащим голосом обращается к моей сестре, – он тебя изнасиловал?

– О боже, – ужаснулась Светлана Сергеевна, – доча?

– Никто ее не насиловал, – дергано ответил за Риту Саша. – Сама пришла, сама предложила.

– А ты не стал отказываться, да? – не смогла не съехидничать я. Развернулась в объятиях отца. Они мне как защита сейчас и спасение.

– Я беременна, – впервые за время скандала подала голос Рита. Невинный такой голос, будто она ни при чем, оно само как–то получилось.

– Чего–о?! – ошалел Новиков.

– От Саши… – проигнорировав вопрос любовника, сообщила она его родителям, совершенно неискренне шмыгнув носом.

Вот и ответ сколько мой жених встречался с моей сестрой.

В глазах снова потемнело.

Светлана Сергеевна схватилась за сердце. Отец пошатнулся.

7. 6. Ника. Семейные разборки

6. Ника. Семейные разборки

Отец пошатнулся.

– Папа, пап! – я вскрикнула. – Светлана Сергеевна, помогите!

Я испугалась, что папа сейчас рухнет прямо на асфальт. Мне и самой показалось, что земля сейчас разверзнется под ногами и мы всей толпой полетим в самый ад.

Мачеха подскочила к нам, придержала папу с одной стороны. Рита тоже подлетела помочь. Втроем мы его удержали.

– Скорую? – заглядываю в его посеревшее лицо.

– Не надо скорую, дочка, – папа, частя с дыханием, остановил мой порыв, едва я хотела набрать номер неотложки. – Сейчас пройдет.

– Где твои таблетки? – принялась шарить по карманам. Нашла блистер во внутреннем кармане пиджака, дрожащими пальцами выдавила одну, она выскользнула, улетела нам под ноги. Выдавила вторую. – Вот, держи.