– Мне нравится на Новой Тере. Но Юна…

– Что с ней, – послышался взволнованный голос матери.

– Привет, мам.

– Привет, Оливия. Я по тебе очень соскучилась, но вы же с отцом оба такие упрямые. Никогда не отступаете от своих целей.

– Так что с Юной, – оборвал причитания мамы отец. – Мы же отправляли вам медикаменты.

Я вздохнула.

– Да. Спасибо. Они очень помогли, но лишь отчасти. У Юны диагностировали лучевую болезнь, и вылечить её можно только при помощи медкапсул, которые вам недавно поставили с Эртая. При перелёте до Земли она также будет периодически помещаться в медкапсулу.

Повисла тишина. Потом отец громко выругался и попросил включить видеосвязь.

– Боюсь, будет сильно зависать, и мы не сможем поговорить.

– Ты сама в порядке?

– Спрашиваешь, потому что получил отчёт? – хмыкнула я.

– Я вот тебе сразу сказал, что Питер мне не нравится. Но ты и тут решила упрямиться. И стоило оно того? – не став отрицать очевидного, ответил отец. В этом весь он. Как бы ни злился, а за меня переживал и старался присматривать.

– Пап, благодаря ему появилась Юна. Но это и уже не столь важно. Мне перечислили деньги за моральную компенсацию и моё лечение. Хотя в целом они мне и не особо-то были нужны. Главное, что ему запретили приближаться ко мне и дочери.

– А завтрашний отлёт? – спросила мама. – Его не будут спрашивать о разрешении покинуть планету.

– Беатрис уже за него подпись поставила.

– А Беатрис – это его мать, верно? – уточнила мама.

– Да. Поэтому проблем не будет. Я не стала отправлять жалобу на подделку подписи. Завтра первым рейсом мы с Юной вылетаем на Землю.

– Будем ждать, дочка… – ответил отец.

– До скорого, – сказала в ответ, а потом связь прервалась.

Я была рада и одновременно удивлена тому, что отец так легко ко всему отнёсся. Как бы это ни оказалось затишьем перед бурей. Но мне в любом случае надо попасть на Землю, а уж там что-нибудь придумаю.

Оливия Стрейдж

Вчера, последний раз проехав по городу на своём аэробайке, я отдала теперь уже бывшему начальнику. Как раз у его сына скоро восемнадцатый день рождения, и, насколько я помню, он грезил ездой на байках, как и я когда-то. Мой байк был в отличном состоянии, забрать с собой, увы, не представлялось возможности, поэтому я решила оставить такой вот прощальный подарок. Сегодня же нужно было отправляться в космопорт.

– Котёнок, просыпайся, нам надо собираться, – мягко проведя рукой по светлым, как у меня, волосам Юны, сказала я.

– Ещё чуть-чуть… – ответила Юна, пытаясь спрятаться под одеяло, но я аккуратно перехватила краешек и добавила:

– Юна, извини, но надо собираться, доспишь в такси.

– Хорошо…

Хорошо, что основной багаж был отправлен в космопорт отдельно, потому как у дочки из-за проблем со здоровьем сил на передвижение было не так много. Хоть она и старалась. Однако я бы точно не смогла нести и сумки, и её на руках.

На такси до космопорта было сорок минут езды, которые Юна проспала, а я просто смотрела на проносящиеся мимо дома, прощаясь. Эта часть моего пути пройдена, уроки усвоены. Теперь меня ждут новые люди, знакомства, работа и многое другое.

***

Посадка на корабль прошла спокойно. Нас с дочкой одними из первых пригласили пройти регистрацию и сразу отвели в медчасть, где Юне предстояло находиться с момента взлёта и до выхода в открытый космос. Дочка была расстроена. Ведь ей хотелось всё это увидеть. Но я пообещала забрать её из медкапсулы, как только появится возможность.

Поэтому, едва разрешили свободно перемещаться по кораблю, я тут же рванула в медчасть.

– Пока вашей дочери лучше побыть в медкапсуле, – ответил Адам. Корабельным врачом оказался мужчина средних лет с добрыми серыми глазами. Он быстро нашёл общий язык с Юной, и потому та даже не стала капризничать. Как бывало, если какие-то процедуры делала не Агата. Кстати!