— Забудь о нем, Тонь. Все. Было и прошло. Сделай вид, что не помнишь его, если придется присутствовать на совещании, — говорила я своему отражению. На работу я не красилась совсем, лишь кончики ресниц и легкий тон, чтобы выровнять цвет лица. От той роковой красавицы с красной помадой не было и следа. А еще очки. Зрение у меня было хорошее, но для работы за компьютером я часто носила специальные очки в стиле ретро-кошек, а еще пучок из волос и удобные чуть широкие брюки-бананы вкупе с пастельных оттенков джемперами. Настоящий синий чулок. То, что надо, когда не хочешь привлекать мужское внимание.

Все правильно. Это такое жизненное испытание. Смогу отпустить Потапова, значит, смогу пойти дальше.

Я вернулась на рабочее место и сразу же погрузилась в работу. Это место я заслужила, и ни один вер меня отсюда не выгонит!

А еще через три месяца наступил Новый Год...

Сашка, как всегда, была по макушку в работе. Эта сволочюга Каракин не давал им ни вздохнуть, ни пернуть в праздничные, а кто просил хотя бы укороченный день — увольнял. Я Новогодние не любила. Много суеты. Много готовки. Вечное ожидание изменений, которые так и не наступают. В кучу католическое и наше рождество. Отмечали все, что можно. И приметы: от языческих до православных. Будто когда-нибудь это реально работало!

Корпоратив решено было устроить в небольшом домашнем ресторане, без обязательного дресскода, поэтому все собрались, как на семейные посиделки — кто-то нарядился, кто-то был, как и я, в кэжуал. Я надела шерстяное коричневое платье, легинсы под цвет и сапоги. Мои привычные очки хорошо дополняли этот винтажный стиль, а из макияжа я лишь подрумянила щечки.

В коллективе я общалась со всеми десятью «девочками», поэтому подарки от себя я сделала по своему хобби, то есть подарила полезную косметику. Мои «девочки» охали и благодарили, особенно те, кому уже по возрасту пришлось менять паспорта. Возрастная косметика была отдельной болью для многих, а я всегда искренне помогала профессиональными советами.

Мне же надарили кучу всего из кухонной утвари, да всяких сертификатов в магазины нижнего белья. Белье я обожала, но покупала исключительно для себя — удобное и мягкое, а не это полупрозрачное кружево, которое одевалось только для одной функции — быть снятым. Наверное, если бы в моей жизни был такой мужчина, то я с радостью накупила бы гору такого белья. Но в моей жизни была работа, и я сидела за большим столом в удобнейшем комплекте с завышенной талией.

— Тонь, ты чего не берешь канапе. Смотри какие креветки жирненькие, так и хочется их «а-м», — задорно произнесла Мила. Я с ней общалась лучше всего из коллектива. Женщина она была смешливая, с чувством юмора, и самое главное — умела отлично готовить и сама любила поесть, поэтому обедали мы вдвоем, чтобы никто нас не тормозил. Я жердью не была никогда, грудь у меня не на аффирмациях выросла, как и бедра, но фигуру свою я любила и пичкать салатными листами с помидорками-черри не собиралась, как почти весь оставшийся наш коллектив. Они как раз сейчас давились капустными листьями.

— Уже забрала, — улыбнулась я и надкусила половину крупного и вкусного канапе, только оно у меня поперек горла встало, когда в зал вошел Потапов.

— Во дела, — протянула Мила. — И Ирина не говорила, что нас ВВП посетит со своей курицей.

«Курица» была хорошенькой, темноволосой девушкой, и с Потаповым смотрелась очень гармонично.

«Гармоничнее тебя», — ядовито пропел голосок внутри, принадлежащий неуверенности в себе. Но тут замечание было объективным — отрицать то, что я на каблуках была в рост Потапова глупость. Сама же и проверила в ресторане.