И чего же так испугалась Марина? Кажется, мою сестру смутили сроки договора и пункты о беспрекословном изменении своей внешности. Уж к ней Марина относилась как к божеству, холила и лелеяла свое лицо и тело, как малое дитя. Вечно разгуливала по дому с какими-то масками, компрессами и прочей ерундой, качала все части тела и не пропускала ни одной тренировки, на полке в ее шкафу стояли различные крема и всевозможные БАДы. Ну что же... возможно она просто испугалась, в это я поверить еще могла. Поверить, но опять-таки не принять, что Марине по факту оказалось важнее сохранить свое лицо, чем отношения с сестрой и загнать единственного и близкого ей человека в такую западню.

Получается, что кроме пунктов о сумме договоре, сестра не продвинулась в изучении документов, а когда Сергей привёз ее в салон, до нее дошло, что все не так просто? Вот только, если бы она дочитала все до конца, возможно, отказалась бы от денег сразу же. А так, выходит, устроила мне самую настоящую подставу… Или, наоборот, прочитала весь договор от корки до корки и быстренько все распланировала, прихватила мои документы, деньги Павлова и сбежала.

После всех манипуляций со своей внешностью, которые, к слову сказать, я приняла с неким воодушевлением, потому что никогда за собой не следила и подобных мест не посещала из-за отсутствия времени и лишних денег на такую блажь. И сейчас, оказавшись в руках специалистов, рассудила, что хуже мне явно от такой помощи не будет. Я заставила себя расслабиться и на какое-то время забыть о Павлове, Марине и всех своих проблемах. Вернулась к реальным событиям лишь тогда, когда меня повернули к зеркалу, и я увидела свое отражение. Первой моей мыслью было, что мне показали совсем другого человека. В моей внешности появилась благородство, я большее не выглядела уставшей и забитой вечными проблемами Ниной. Передо мной сидела усовершенствования копия Марины и девушки, очень похожей на жену Павлова. Сходство между нами тремя никуда не делось, но оно стало не таким выраженным. Я превратилась в яркую и ослепительную блондинку. В жизни бы не подумала, что мне подойдет так этот цвет. Длину волос немного срезали и уложили в стильную прическу, глаза ярко подвели, а брови идеальной формы как будто стали гуще... Господи, это точно была я? Да за одно только это можно было сказать Павлову большое спасибо. 

Сергей приблизился ко мне и тоже, казалось, остался под впечатлением от проделанной работы стилистов. Я видела это по изумленному выражению его лица. Он достал телефон, сделал несколько снимков и, как я предположила, отправил их Антону Владимировичу. 

Мы покинули салон и направились к машине, я то и дело бросала на себя взгляды в отражении зеркал, что попадались нам на пути, и чуть ли не вздрагивала каждый раз, когда на меня смотрела эта незнакомая мне девушка. Вскоре я привыкну к своему новому облику и буду реагировать спокойнее, а пока же мне хотелось ловить свое отражение в витринах, в отражениях стекол и любоваться этими приятными изменениями. 

Мы выехали с Ленинградского шоссе и направились в сторону Алтуфьево. Я знала эту дорогу, потому как три или четыре раза в год ездила по знакомому маршруту на кладбище к родителям. Они были похоронены рядом друг с другом, и объединял их большой мраморный памятник с одной на двоих датой смерти. Я навещала их в эту самую дату, которая разделила мою жизнь на до и после, в дни их рождения и приходила поздравить с новогодними праздниками. Это была своего рода традиция и дань памяти тем, кого я сильно любила. 

– Мы едем на кладбище? – все же решилась я уточнить у мужчины, отказываясь верить в такое стечение обстоятельств. С чего бы ради нам отправляться в это место?