"Нет, я не могу сейчас забивать этим голову, — отмахнулась от мыслей Наташа, — все потом. Разберусь с этим после того, как Ульяна получит препарат".

***

В палате, выдержанной в приглушенных тонах, с отдельной ванной комнатой и большим светлым окном, было даже комфортнее, чем в бывшей квартире Наташи. Сразу после госпитализации их с Ульяной окружили заботой. Внимательный персонал терпеливо отвечал на все вопросы, повсюду сопровождал пациентку и ее маму. Наташа переговорила с заведующим, который стал лечащим врачом малышки, и с облегчением решила, что готова довериться ему. Царившая вокруг спокойная и сконцентрированная атмосфера настраивала девушку на позитивный лад.

Наконец, наступил день введения препарата. В больницу сначала приехал Феликс, а спустя час к ним присоединился Бестужев. С этого момента все словно сошли с ума. Заведующие по очереди являлись в палату. Подходили к Ульяне, задавали Наташе одни и те же вопросы. Любезничали с магнатом, одаривали комплементами и не забывали жирно подчеркнуть его щедрость. Затем, будто невзначай, переключались на проблемы своих отделений. Периодически их прерывали медсестры, которые под выдуманными предлогами стучались в палату, стараясь хотя бы одним глазком увидеть знаменитого бизнесмена.

Бестужев вежливо пожимал руки и внимательно выслушивал. Подобная обстановка была для него привычной. Но время от времени бросая взгляд на Наташу, он все отчетливее замечал угрюмое настроение девушки. Она хмурилась и с появлением нового гостя больше не могла изображать приветливость. Вцепилась в дочь, крепче прижимая ее.

— Лев Алексеевич, рад вас видеть, — обходительно тянул слова главный врач больницы.

— Здравствуйте, Дмитрий Романович, — улыбнувшись, ответил магнат.

— Зашел спросить, все ли у вас в порядке? — разводя руки в стороны, интересовался мужчина, задавая вопрос скорее Наташе.

Девушка, покачивая Ульяну, бросила на него короткий взгляд, буркнула "да" и отвернулась к окну.

— На самом деле, — деликатно обратился Лев, — у нас есть к вам просьба. Мы с Натальей хотели бы остаться наедине. До процедуры осталось меньше часа, и такое количество посетителей нагнетает обстановку. Я зайду к вам перед отъездом. Обсудим все проблемы больницы.

— Конечно-конечно, — решительно заверил главный врач, — сейчас же распоряжусь. Я вас понял.

С этими словами мужчина скрылся за дверью. Наташа повернулась к Бестужеву и, тяжело выдохнув, сказала:

— Спасибо большое. Уже становилось невыносимо. Но если это необходимо...

— Нет, — отрезал Лев. — Они уже потеряли чувство такта, боясь упустить возможность что-нибудь попросить. Как, впрочем, и всегда, — заключил он и опустился на диван.

Наташа не услышала явного раздражения в голосе Бестужева, будто он лишь обрисовал то, какой видит ситуацию. Но все же, уловила легкий намек на его недовольство. Девушка и хотела бы, но не могла посочувствовать бизнесмену. Едва ли всеобщее внимание, каким бы пристальным оно ни было, так уж досаждало человеку. В жизни есть проблемы пострашнее. Например, болезнь дочери...

Наташа с нетерпением ждала старта процедуры. Она наклонилась и чмокнула Ульяну в лобик. Провела кончиком пальца по щечке. Малышка прикрыла глазки, улыбаясь нежному прикосновению.

В назначенное время под чутким присмотром медицинского персонала Ульяне начали вводить препарат. Это был самый долгий час в жизни Наташи. Бесконечный... Он все тянулся и тянулся, будто секунды превратились в минуты, а те стали часами.

Напряжение девушки дошло до предела. Ей казалось, что в тихой палате все слышат громкие, отчетливые удары ее сердца. К горлу подступал ком волнения. Поэтому, когда медсестра направилась к Ульяне, чтобы снять капельницу, Наташа не выдержала и, всхлипнув, закрыла лицо ладонями.