Желчь поднялась в горле, и я сглотнула горькую слюну, запивая водой из-под крана.

– Забудь о нем, Тонь. Все. Было и прошло. Сделай вид, что не помнишь его, если придется присутствовать на совещании, – говорила я своему отражению. На работу я не красилась совсем, лишь кончики ресниц и легкий тон, чтобы выровнять цвет лица. От той роковой красавицы с красной помадой не было и следа. А еще очки. Зрение у меня было хорошее, но для работы за компьютером я часто носила специальные очки в стиле ретро-кошек. Плюс пучок из волос и удобные, чуть широкие брюки-бананы, вкупе с пастельных оттенков джемперами. Настоящий синий чулок. То что надо, когда не хочешь привлекать мужское внимание.

Все правильно. Это такое жизненное испытание. Смогу отпустить Потапова, значит смогу пойти дальше.

Я вернулась на рабочее место и сразу же погрузилась в работу. Это место я заслужила, и ни один вер меня отсюда не выгонит!

А еще через три месяца наступил Новый год…

Сашка, как всегда, была по макушку в работе. Эта сволочуга Каракин не давал им ни вздохнуть, ни перднуть в праздничные, а кто просил хотя бы укороченный день – был тут же уволен.

Я новогодние праздники не любила. Много суеты. Много готовки. Вечное ожидание изменений, которые так и не наступают. В кучу католическое и наше Рождество. Отмечали все, что можно. И приметы: от языческих до православных. Будто когда-нибудь это реально работало!

Корпоратив решено было устроить в небольшом домашнем ресторане, без обязательного дресс-кода, поэтому все собрались, как на семейные посиделки: кто-то нарядился, кто-то был, как и я, в кэжуал. Я надела шерстяное коричневое платье, легинсы под цвет и сапоги. Мои привычные очки хорошо дополняли этот винтажный стиль, а из макияжа я лишь подрумянила щечки.

В коллективе я общалась со всеми десятью «девочками», поэтому подарки от себя я сделала по своему хобби, то есть подарила полезную косметику. Мои «девочки» охали и благодарили, особенно те, кому уже по возрасту пришлось менять паспорта. Возрастная косметика была отдельной болью для многих, а я всегда искренне помогала профессиональными советами.

Мне же надарили кучу всего из кухонной утвари, да всяких сертификатов в магазины нижнего белья. Белье я обожала, но покупала исключительно для себя – удобное и мягкое, а не это полупрозрачное кружево, которое одевалось только для одной функции – быть снятым. Наверное, если бы в моей жизни был мужчина, то я с радостью накупила бы гору такого белья. Но в моей жизни была работа, и я сидела за большим столом в удобнейшем комплекте с завышенной талией.

– Тонь, ты чего не берешь канапе. Смотри, какие креветки жирненькие, так и хочется их а-а-ам, – задорно произнесла Мила. С ней я общалась лучше, чем с остальными из коллектива. Женщина она была смешливая, с чувством юмора, и самое главное – умела отлично готовить, да и сама любила поесть, поэтому обедали мы вдвоем, чтобы никто нас не тормозил. Я жердью не была никогда, грудь у меня не на аффирмациях выросла, как и бедра, но фигуру свою я любила и пичкать салатными листами с помидорками черри не собиралась, в отличие от почти всего оставшегося нашего коллектива. Они как раз сейчас давились капустными листьями.

– Уже забрала, – улыбнулась я и надкусила половину крупного и вкусного канапе, только оно у меня поперек горла встало, когда в зал вошел Потапов.

– Во дела, – протянула Мила. – И Ирина не говорила, что нас ВВП посетит со своей курицей.

«Курица» была хорошенькой, темноволосой девушкой и с Потаповым смотрелась очень гармонично.

«Гармоничнее тебя», – ядовито пропел голосок внутри, принадлежащий неуверенности в себе. Но тут замечание было объективным – отрицать то, что я на каблуках была в рост Потапова – глупость. Сама же и проверила в ресторане.