Перешагивает через бортик и погружается в воду под моим ошеломленным взором.

Ванна огромная, широкая, и вдвоем здесь можно вполне себе вольготно расположиться.

Но я жмусь к свободному краю, как испуганный мышонок.

И меня не настолько смущает собственная нагота, как то, что этот мужчина нарушил мои границы. Вдруг неудержимо захотелось настучать по его брутальной лысине!

Его взгляд ясный, чистый, и я только сейчас соображаю, что Ян ни разу не пригубил бокал с коньяком, который весь вечер грел в руке.

— Не поздно уже от меня шарахаться, стесняшка?

Он пожирает меня темными глазами.

Милое прозвище из его уст звучит совсем не как комплимент. Даже наоборот.

— Я думала, если ты предлагаешь воспользоваться собственной ванной, то имеешь в виду именно это. А не еще кучу пунктов и себя в придачу.

— Ты просто плохо меня знаешь, Миша. В следующий раз будешь иметь в виду и не забывать о куче пунктов.

Абсолютно не смущаясь, он наклоняется вперед и ловит мое запястье. Крепко сжимает пальцы, рывком дёргает на себя, заставляет повернуться к нему спиной.

Его рука ложится на мою талию, прижимает к крепкому телу, фиксируя намертво.

Вода все продолжает набираться, из форсунок уверенно бьют теплые струи. А я, не совсем понимая, чего ожидать от мужчины, накрываю его руку ладонью в порыве нахлынувшей паники, стараясь внешне скрыть нервозность.

Сижу в навязанных объятиях Яна, между его ног, без возможности пошевелиться, но не возражаю. К слову, мне очень удобно.

В молчании мы проводим пару минут. Мужчина дышит ровно, глубоко. Он явно чувствует себя королем положения.

— Расслабься, — согревает меня тихий шепот, и Ян мягко проводит носом по коже за ушком.

— Если бы ты не был таким наглым и резким, я бы расслабилась.

— Если бы я не был таким наглым и резким, ты бы не напрягалась.

— Как мило с твоей стороны это припомнить.

Теперь он обнимает меня двумя руками. Вода с пеной, к счастью, уже прикрывает грудь, и я больше не чувствую себя бесстыже обнаженной. Потихоньку обретаю утраченную уверенность.

— Ян, — мягко зову его по имени.

— Ммм? — продолжает он изучать меня: вдыхает запах моих волос, губами оценивает мягкость моей щеки.

— Зачем тебе понадобились сведения на меня? И… как… как ты меня нашел?

— Это плевое дело. А информация нужна, чтобы не проколоться.

— В чем?

— В моей задумке.

— Поделишься?

— Нет.

— Это как-то меня коснется в будущем? — стараюсь выведать хоть что-то.

— Нет, — отвечает он решительно.

— Когда ты меня отпустишь?

— Когда ты захочешь.

От удивления я даже не сдерживаю язвительного смешка и оборачиваюсь.

— Да ладно. Хоть сейчас?!

— С небольшой корректировкой на мое усмотрение.

— Мы так не договаривались.

— Тогда давай договоримся, — он опускает тяжелый взгляд на мои губы, а руку на бедро.

— Ты же не можешь меня не пускать… — я осторожно ступаю на скользкую дорожку.

— Проверь меня.

— Ты странный… — я слегка морщу лоб, пытаясь разобраться, но он не позволяет.

— С тобой согласны многие.

— А ты сам?

— Я нечасто соглашаюсь с чужим мнением.

Вот черт! Только сейчас до меня доходит!

— А где мои вещи?

— В твоей комнате.

— Недавно их там не было.

— Теперь есть, — шепчет он и неожиданно проводит языком по моему виску. Наклоняется, впиваясь губами в шею.

— Недавно и моей комнаты здесь не было, — я все еще пытаюсь сохранять здравомыслие.

— Теперь есть…

Рука его самозабвенно гладит мое бедро, плавно ласкает живот, ребра, неторопливо спускается ниже, ниже. Ниже…

Другой рукой он мягко ощупывает грудь. Дыхание Яна стопорится, ласки его становятся настойчивее. Прикосновения разжигают во мне вновь появившийся огонь, я откидываю голову назад.