И кстати, где, собственно, сам Кострицкий? Прибил учительницу и дождался темноты, чтобы ее где-то прикопать?

Решаю уже не ехать сегодня домой, все равно возвращаться через пару часов. А вот попить бы не мешало. В горле пересохло так, что язык прилипает к небу. Забежав в свою комнату, я быстро переодеваюсь в ночнушку и топаю вниз.

Спускаюсь на кухню на ощупь. Кто знает, где в этом доме выключатели, да и если нащупаю, то не хочется разбудить всех. Тихонько, словно мышка, крадусь на кухню и, не включая света, ищу стакан. Полная луна светит в распахнутое окно и освещает комнату достаточно, чтобы не потеряться в пространстве.

Набираю из крана воды и жадно пью, но какой-то шорох позади меня заставляет застыть. Тут же горячие ладони прикасаются к моей талии, и я резко разворачиваюсь, непроизвольно выливая воду на рубашку… Влада?

– Ты? Что ты здесь делаешь? – шепчу я.

– Живу, Кира, – тоже шепотом отвечает мужчина, не обращая внимания ни на мокрую одежду, ни на мое возмущенное сопение.

– Убери руки… – как-то слишком неуверенно даже для себя самой говорю я.

Его горячие пальцы сжимают тонкую ткань и приподнимают ее. Губы мужчины плавно приближаются, а я стою, замерев. В свете луны все кажется сном. Я вижу каждый изгиб, и мне ужасно хочется узнать, какие они на вкус.

– Такая нежная… – стонет мужчина прямо в мои губы и прижимает меня к себе.

Меня словно накрывает волной желания. Не понимаю, что происходит. Я должна его оттолкнуть и гордо уйти, но вместо этого, кажется, целую его в ответ.

Мужчина подхватывает меня за талию и усаживает на стол, вклиниваясь между моих ног. Его руки скользят вверх к груди, и я сама издаю протяжный стон, особенно когда его пальцы касаются затвердевших горошин.

Ох, соберись, Кира, или сейчас же случится твой первый раз. Господи, и где? С кем?

Влад целует мою шею, спускаясь к ключицам, и, подцепив пальцем лямку ночнушки, скидывает ее с плеча. Прохладный воздух охватывает мою разгоряченную кожу, вызывая толпу мурашек, но, когда руки Влада спускаются вниз, а поцелуи становятся глубже и настойчивее, я все же нахожу в себе силы. Отпихиваю мужчину от себя и, накинув лямку пеньюара, быстро соскакиваю на пол.

– Что ты творишь? – выдыхаю я, а саму ведет от головокружения.

– Всего лишь то, чего мы оба хотим… – отвечает Влад и снова надвигается на меня.

– Я ничего такого не хотела! – вру, пытаясь убедить саму себя.

Становится неуютно и зябко. Бог мой, что я вообще забыла в его объятиях? Да я чуть не отдалась ему тут, прямо на этом столе, да и кому? Это же Кострицкий! А он и рад, конечно. По накатанной все. Видит женщину – сразу ее использует в своих целях. Тьфу!

– Так уж и не хотела? – вкрадчиво спрашивает Влад, делая еще шаг ко мне. – Я чувствовал твое желание, Кира.

– Не подходи! – вскрикиваю и со всех ног несусь в свою комнату.

Перепрыгивая через ступеньки, я забегаю внутрь, словно за мной гонится стая волков, и защелкиваю замок. Хвала богам, они тут есть.

Падаю на кровать и с головой укрываюсь толстым одеялом. Я вся дрожу, но даже не знаю отчего. Мне не пятнадцать лет, чтобы бояться мужчин как прокаженных, но почему я трясусь?

Я вспоминаю мягкие губы, горячие прикосновения, и внутри снова разгорается пожар. Черт, а ведь Кострицкий прав. Я сама его хотела, сама провоцировала на дальнейшие действия, а потом просто струсила. Хотя, может, это не страх близости, а страх, что мной воспользуются? Не знаю, как остальные мужчины, но Кострицкий не из тех, кто надолго задерживается на одной. Ему каждую неделю новых подавай. А теперь, когда он стал богатым и к красоте еще добавился пухлый кошелек, его вообще ничего не сдерживает.