– Внимательнее надо быть, дорогой мой. Я ведь уже всё пробила. Теперь как? – И куда-то в сторону громогласно гаркнула:

– Кать! Катя!

Неизвестная Катя долго не откликалась, чем вызвала негативную реакцию подогретой публики. Пока покупатели вспоминали про культуру обслуживания, старорежимные совдеповские замашки и про «Сталина на вас нет!», к кассе подплыла дородная молодая Катя. Её мягкая походка, добрый телячий взгляд и привлекательная полнота, украшенная тугими округлыми формами, возымели положительное, успокаивающее действие на мужскую часть очереди. Женская часть зашипела, но не стала лезть на рожон.

– Что случилось? – ангельским голоском спросила полнотелая блондинка Катя.

Вид молодого человека – извиняющийся и покорный – не побуждал к агрессии.

– Вот. Товарищ… Простите… господин. Забыл бумажник дома.

Господин виновато развёл руками и покорно склонил голову набок.

Катя оценивающим взглядом окинула кроткого на вид, но очень статного и великолепно сложенного покупателя и, ни секунды не сомневаясь, ответила:

– Отменять покупку не будем. Долго. Очередь… А… покупатель… покупатель всегда прав! – И она с видом покорной ученицы посмотрела в глаза всех мужчин одновременно, чем вызвала одобрительные возгласы и даже лёгкое рукоплескание. – Я внесу деньги. А господин рассеянный, – при слове «рассеянный» она мягко и кокетливо улыбнулась, – принесёт мне долг. Так?

– Безусловно. Конечно, с большим удовольствием… Неловко получилось. – Он извинялся перед Катей, перед кассиршей, перед очередью и всем миром сразу.

На этом инцидент был исчерпан. Катя внесла деньги. Рассеянный покупатель забрал товар, а очередь улыбчиво и спокойно обсуждала добрый поступок представителя частного сектора торговли.

Создав человека по образу своему, Господь Бог пожелал, чтобы его непутёвое создание стало в результате долгой эволюции и терпеливого пути ещё и подобно ему, своему Создателю. Однако путь этот оказался тернист и ухабист. Человек никак не желал следовать намеченному сверху курсу. Ему подсказывали посылаемые творцом ангелы-хранители и спустившийся с небес сам Создатель в образе человека, как и что нужно делать для достижения задуманного. Нет! Не идёт правильным путём. Всё больше ударяясь в пьянство, прелюбодеяние, воровство, обман, стяжательство, предательство и ещё много чего подобного. Божье высшее создание упорно ползло к падению в пропасть греховную и недостойную. Взяв себе за оправдание идиому «пути Господни неисповедимы», объяснял ею все свои шаги, ссылаясь на неведение и глупость заблудшей овцы.

Господин рассеянный, он же Давид… Здесь важно: мягкое «и» после буквы «в», а не «ы», которое придаёт древнему и легендарному имени царей иудейских немного простоватый и местечковый оттенок. Именно не ДавЫд, а ДавИд Богданович Ром принадлежал к роду человеческому и обладал полным набором всех присущих тому вышеперечисленных пороков. Любил выпить, любил игру, любил женщин (преимущественно чужих), не помнил своих родителей, не имел в городе Земске, как, впрочем, и в близлежащих городах, постоянного места жительства и беззаветно любил денежные знаки разных стран. Коллекционировать их пока не научился, а все добытые купюры различного достоинства тут же тратил на красивую жизнь и удовольствия тела и ума, отдавая предпочтение первому. Ром – фамилия немного странная для средней полосы России – всегда была предметом гордости и интерпретации в объяснениях своего происхождения Давидом. Он, прикрывая большие тёмно-карие глаза, тихо повествовал провинциальным дурочкам, что Ром – фамилия древнеримская. Что в римской мифологии Ромом звали сына Энея или Одиссея и Кирки, брата Анкия и Ардея. Что Ром – сын богини Ромы. И что сей факт, без всякого сомнения, может объяснить название города Рима. Однако на самом деле ромами в малороссийских степях называли многочисленные цыганские кочевые народы. Но признавать корни древнего свободолюбивого кочевого племени в своём происхождении Давид Богданович Ром не желал. И не из-за нелюбви к этому народу, а из-за отсутствия данных о своих выдающихся предках и желания быть ближе к знаковым историческим событиям. Легенду о Риме он прочёл в одном вокзальном сортире. Часть учебника истории была заботливо оставлена каким-то сердобольным учеником в кабинке на крышке сливного бачка. Вот не до конца использованную по назначению главу и прочёл на досуге наш герой. Оставим, однако, отступление от темы…