Так наш герой стал временным обладателем девяти квадратных метров.

Объяснения всем непонятным политическим событиям в городе Земске давал местный политический ас, бывший гардеробщик райкома коммунистической партии Егор Серафимович Серафимович. Нет, дорогой читатель, ошибки здесь нет. И опечатки тоже. Бывший хранитель пальто и шинелей ответственных и не очень, а иногда так просто безответственных работников райкома, по отчеству был действительно Серафимович, с ударением на третий слог, букву «и». А вот фамилия – Серафимович – имела ударение на четвёртом слоге, на букве «о». Получается – Егор Серафимович Серафимович. Он сидел в городском парке, у памятника Ленину, на скамейке, с неизменной газетой в руках, каждый день с десяти до двенадцати дня и с трёх до пяти вечера. Газета могла быть любой. От редкой и потрёпанной в годы перемен, но всё же кем-то выпускаемой «Правды» до цветного и аляповатого «Калейдоскопа». «Калейдоскопом» было бесплатное издание рекламных объявлений, которыми набивали не только почтовые ящики граждан, но и все свободные углы в подъездах. Изданий с рекламой выходило в девяностые годы уже так много, что дворник Ильшат топил ими свою буржуйку в холодные зимние дни и ночи. Ну, центральное отопление, ввиду перестройки, переделки и перестрелки конца восьмидесятых – начала девяностых, давало сбои. Котельные города Земска прохудились. Когда в стране перестройка, не до таких мелочей, как отопление или канализация. Для их содержания в исправном состоянии нужны всё те же пресловутые деньги. А денег хватило у нового мэра только лишь на красивые плакаты, призывающие «взять судьбу в свои руки». Над надписью – портрет серьёзного мужчины, в руках которого калькулятор, изображавший, видимо, судьбу. Нет, на плакаты ушли не все средства дырявого бюджета города. Часть денег пошла на ремонт бывшего здания райкома и автомобиль «Мерседес», на котором гордо разъезжала жена нового мэра, с водителем Толей. На этом бюджет города сдулся, впал в экономическую кому и не обещал скорого выздоровления. Люди жили без тепла, иногда без воды, но с плакатными призывами, под запахи прорвавшейся канализации, любуясь на новый «мерседес» главы города.

Водитель Толя был третий в городе человек – после жены мэра города и самого мэра. Поскольку город был мал и нищ, преступный элемент тоже был под стать всему остальному. Серьёзных авторитетов не было, а мелочь полностью находилась под мэром и начальником тогда ещё милиции.

Так вот. Сидел Егор Серафимович Серафимович под тенью обруганного в последние годы и обгаженного глупыми голубями вождя и невнимательно пробегал глазами по рекламным объявлениям «Калейдоскопа». Пестрота и разнообразие вызывали рябь в глазах, желание избавиться от перхоти, сходить к гадалке, посетить свободных от предрассудков девушек, купить щенков и устроиться на «работу без интима». Рекламные призывы также предлагали вывести из запоя, поклеить обои «еврометодом», сдать и снять комнату и многое другое. Назойливее всех был «Гербалайф». Многие слышали про него, но не представляли, что это.

Вокруг Егора Серафимовича Серафимовича стали собираться городские бездельники, которых с каждым днём перестройки, ускорения и перехода на новые рельсы экономики становилось всё больше. Вот и в этот день рядом с ним на скамейку присел гражданин, по виду обнищавший интеллигент. Он протёр нечистым носовым платком треснувшие стёкла очков. Посмотрел на них. Подышал на них. Вновь протёр и, убедившись, что на линзах пятен нет, спросил:

– А вот скажите мне, дорогой Егор Серафимович, зачем перед выборами день молчания?