– Это тот о ком я думаю? – Ким отвлекла меня от мрачных мыслей. Я перевела на нее невидящий взгляд:
– Д-даа. Хм. Это йети. Их тут много. Уверена, к исчезновению людей из нашей резервации, именно они имеют прямое отношение. Хотя, это может быть и кто-то из местных. Тут много наркоманов. Даже те, кто приехал сюда без зависимости, пускаются здесь во все тяжкие. Редко кто выдерживает эту жизнь.
– Что же тогда удержало вас от падения? – Ким смотрела на меня с уважением и мне это льстило. Во время нашего разговора она прикрыла Мари уши ладонями, наивно пытаясь уберечь от реальности. Глупо и тщетно. Но я придержала язык. Жизнь сама всему научит.
– А я «упала» еще в жизни на Континенте. Когда мой муж и вся семья отвернулись от меня и даже не попытались спасти. После этого мне уже все безразлично. У меня такое ощущение, будто я наблюдаю жизнь откуда-то со стороны. Словно все чувства умерли, физически, правда, я, к моему большому сожалению, пока жива. И как ни странно все еще верю в Бога. Иначе давно бы покончила с этим безликим существованием, – разговаривая, я поставила чайник на плиту. Все приборы в нашем поселении работали от маленьких батареек. Я заварила нам чай из сосновых почек. Фил многому меня научил, пока был жив. А этот чай мы заготавливали вместе…
После того, как на Земле сильно похолодало, у людей появились проблемы с продуктами питания. Быстрая весна: до плюс пяти градусов по Цельсию май – июнь, подобие лета до плюс пятнадцати в июле и в августе, и затяжная осень до ноября. А потом зима – с ноября и до мая. Всему живому на планете просто не хватало этого тепла, чтобы отойти от зимы.
– Но почему вы остаетесь здесь и не пытаетесь покинуть это место? – да, наивность Ким меня обескураживала.
– И вы можете мне помочь выбрать направление? Пойти со мной? – в моем голосе слышались издевательские нотки.
– Я не могу пойти, я здесь не одна. Но будь я на вашем месте…
– В том-то и дело, что вы не на моем месте, а по сему, советую не давать здесь никому советов. Тут этого не любят, – при этих словах я бросила на нее сердитый взгляд. Ким закусила нижнюю губу и опустила глаза. Мне ничего не оставалось, как протянуть ей чашку с чаем и сказать:
– Пейте лучше свой чай.
– Спасибо, – я была искренне рада, что на этот раз она все-таки воздержалась от поучений.
Остаток дня я не разговаривала с моими гостьями. Просто сидела и наблюдала за ними, это было для меня огромной радостью. Даже книги не приносили мне сейчас столько удовольствия, сколько эта незнакомка и ее умная не по годам девочка. Я отказалась от ужина, кода Ким предложила мне присоединиться к ним. И погрузившись в свои мысли, даже не сразу заметила, что механические часы, стоящие на столе, который мы смастерили с Филом из ящиков, показывали около девяти.
Не люблю бродить в темноте в одиночестве, среди бесформенных бараков, покосившихся лачуг и озверевших людей. Конечно какое-то подобие фонарей кое-где кое – что освещало. Но мы экономили наши батарейки. Как я уже говорила у нас только безумцы, ищущие смерти, могли бродить в темное время суток по заснеженным лабиринтам улочек. Поскольку фонарей для освещения темных дорог не хватало, а небо всегда было затянуто тучами, путь себе можно было осветить светом наших фонариков, если таковые имелись.
Я медленно встала и нехотя пошла к выходу, Ким, временами наблюдавшая за мной, сделала несколько неуверенных шагов в мою сторону.
– Закрывайтесь за мной на замок, что бы ни случилось, никому не открывайте и никого не впускайте, – как-то слишком резко произнесла я, стараясь напугать и без того напуганную женщину.