- Да? – глаза собеседника зажглись интересом. – Надо будет к ней наведаться после похорон!

На этом мы распрощались. Когда вышли за калитку, начальник непечатно выругался и добавил:

- Я почти уверен, что вот он – убийца. Но у нас нет ни одной зацепки и ни одной улики простив.

- Нет, мейр Ригли, - теперь уже я покачала головой. – Вы ошибаетесь.

- Да? – прищурился он. – Тогда обоснуй. Когда я опровергал твою теорию, то все разложил по полочкам. Сейчас жду такого же анализа от тебя.

Я вздохнула и попыталась объяснить:

- Видите ли, мейр, у меня есть небольшой дар. Я могу при необходимости считывать эмоции людей. Я это делала на протяжении всей беседы с Расмусеном. И ни разу у него не промелькнуло чувство страха. Было любопытство, даже удовлетворение, когда он узнал о смерти прокурора. И радость, когда услышал о том, что сможет купить лошадку. Но страха или озабоченности не было ни разу. На человека с железными нервами он не похож. Да и не может отец такого замечательного сынишки быть убийцей!

- Да, особенно веский последний аргумент! – захохотал начальник, запрокинув голову. – Иногда вы, Мари, поражаете меня до глубины души своими нелогичными мыслями. Но если вы действительно обладаете названным даром, то придется с вами согласится. Но думаю, поставить наблюдение за домом все же нужно.

- У вас же людей лишних нет? – съехидничала я, вспоминая его аргументы, когда он говорил о нежелании втягиваться в это дело.

- Пусть этим карпейская полиция занимается. У нас с вами действительно в отеле лишних людей нет!

После этих слов у меня в душе поселилась крохотная радость: меня причислили, хоть так косвенно, к работникам отдела!

5. Глава 5

- Пап, смотри, мое колесо лучше едет!

- Нет моё! Ты его неправильно катишь!

Двое мальчиков, шумно препираясь и подпрыгивая от нетерпения, катили по тропинке инвалидную коляску. В коляске восседал их отец граф Николас Айвигос. И мужчину совсем не угнетало в данный момент, что он утратил способность передвигаться самостоятельно. Он весело хохотал вместе с сыновьями и казался абсолютно счастливым.

- Стоп, хватит ругаться! – попытался притормозить не в меру расшалившихся малышей отец. – Секрет в том, что коляска никогда не поедет на одном колесе. Она может перемещаться только благодаря вашей слаженной работе! Вот попробуйте катить ее по одиночке.

- Да? – лица мальчишек удивленно вытянулись и на них читалась усиленная работа мозга.

- Вардаш, ты первый! – приказал Мариот, который был старше брата на десять минут. Он всегда это помнил и пользовался всеми правами более взрослого.

Младший попытался толкать коляску в одиночку, но лишь закружил ее на месте.

- Дай теперь я! - Мариот оттолкнул брата и сам схватился за ручку. Эффект оказался таким же с разницей лишь в том, что сейчас коляска начала вращаться в другую сторону.

- Поняли? - отец вопросительно выгнул бровь, со смешинками в глазах разглядывая своих наследников.

- Поняли, - грустно вздохнул Вардаш.

- Только вместе мы сила! – резюмировал итоги маленького эксперимента Мариот.

И троица стала удаляться вглубь сада.

В это же самое время жена графа молча наблюдала за резвящейся компанией с балкона. Ее высокий лоб прорезала глубокая морщина. Графиня поморщилась и с трагическим выдохом приложила ладонь ко лбу, так и не решив, стоит ли уйти обратно в покои или продолжать сидеть на свежем воздухе.

Она откинулась на спинку плетеного кресла, на котором сидела, и просто предалась размышлениям. Прохладный утренний воздух и пробившиеся сквозь тучи первые лучи солнца способствовали ее меланхолии. Ингу Айвигос уже больше полугода волновал вопрос: когда и где она растеряла семейное счастье? Поежившись и плотнее укутавшись в легкую шаль, женщина начала анализировать свою жизнь.