– А в самом деле опасно это – бомбардировать кварки? – спросил Барк. – Автор письма пишет, что…

– Я прекрасно помню текст письма, – перебил его доктор Ленц.

– Получается страшная штука, – сказал Артур. – Что, если в самом деле вся земля превратится в труп?

– Верно, такая опасность есть, – медленно сказал Гуго Ленц. – А что же можете предложить вы, молодой человек?

– Я? – растерялся Артур.

– Вы. Именно вы!

– Но я же не физик.

– Это не ответ. Решать этот вопрос должен каждый, поскольку судьбы мира касаются всех.

Барк замялся, обдумывая ответ.

– Видите ли, тут замешаны особые обстоятельства… – начал он. – Вам угрожают смертью, если вы не прекратите опыты.

– При решении вопроса, который я перед вами поставил, моя жизнь не имеет никакого значения. Она слишком ничтожна, чтобы в данном случае принимать ее в расчет, – сказал Гуго Ленц.

Артур интуитивно почувствовал, что разговор принял серьезный оборот и что ответ его, Артура Барка, неизвестно по какой причине, живо волнует Ленца.

– Я помогу вам, – сказал Ленц, глядя на собеседника. – Предположим, что моей жизни ничто бы не угрожало. Что бы вы ответили мне в таком случае? Проводить бомбардировку кварков или не проводить?

– Пожалуй, я все равно запретил бы опыты, – задумчиво сказал Барк. Он ожидал встретить сочувствие, но лицо Гуго Ленца оставалось непроницаемым.

– Все ли вы обдумали, Артур Барк, прежде чем запрещать опыты? – сказал Ленц. – Речь ведь идет не о том, чтобы закрыть какие-то там второстепенные эксперименты. Дело идет о кардинальном направлении науки, которая стремится постичь самые сокровенные тайны материи.

– Но если опыты опасны для всего человечества? – настаивал на своем Артур.

– Опасность, – усмехнулся Ленц. – А что вообще не опасно для жизни? Разве не опасен для ребенка уже первый шаг, который он делает самостоятельно, без помощи матери? Разве не опасен был полет авиатора, первым поднявшегося в небо? Однако что бы мы делали теперь, если б он тогда испугался? Очевидно, небо осталось бы для людей навеки недосягаемой мечтой. И так во всем. Без риска нет победы, нет движения вперед.

– С первым авиатором, насколько я понимаю, дело обстояло несколько иначе, чем с бомбардировкой кварка, – сказал Артур, заражаясь волнением Ленца. – Не будь братьев Райт – нашлись бы другие.

– Вы так думаете?

– Непременно нашлись бы. Для завоевания воздушного океана человечество созрело, потому его ничто не могло остановить. Когда гибнет один – на его место становится второй, гибнет второй – на линию огня выходит третий.

– Почему же вы думаете, что человечество не созрело для расщепления кварков? – спросил Ленц.

Артуру хотелось прервать разговор, превратить его в шутку, ссылаясь на свою некомпетентность, но он не представлял себе, как это сделать.

Ленц угрюмо смотрел на него, ожидая ответа.

– Дело не в зрелости человечества, – сказал Барк, – а в том, что опыты по расщеплению кварков, насколько я понял, угрожают жизни человечества.

– Нет, дело именно в зрелости человечества, – возразил Гуго Ленц резко. – Если результаты наших экспериментов попадут в руки недобросовестных людей…

– Тогда не отдавайте свои результаты в плохие руки, – посоветовал Барк.

– Несерьезное предложение, Артур Барк, – сердито махнул рукой Гуго. – Нашим государством, к сожалению, управляют не ученые, а политики от бизнеса.

– Но с политиками можно договориться.

– Вы полагаете? Что вы так смотрите на меня? Думаете, спятил старик? Не знаю почему, но ваше лицо внушает мне доверие. Да и потом, когда человеку остается три месяца жизни, он может, наконец, позволить себе роскошь говорить то, что думает. – Бородка Ленца начала дрожать от возбуждения.