– Для чего мы сюда прибыли? – еще в машине полюбопытствовала я у напарника.

– Изучить.

– Исчерпывающий ответ, – вздохнула я.

– В общих чертах вы имеете представление о проекте, – заявил Николас скорее утвердительно, нежели вопросительно.

Деймон на всякий случай кивнул.

Занятненькая история! Похоже, этот истукан меня игнорирует!

Ник нажал на какую-то кнопку на своем столе, и через несколько минут в кабинет вошел… Николас Хейл собственнолично.

Я уже начала сомневаться в своем здравомыслии, но Ник, сидящий все это время за столом, объяснил:

– Это Николай. Клон, выращенный по методу ускорения. Ему биологически всего три года, а физиологически – двадцать пять.

Как я уже упоминала, я с трудом контролирую свое выражение лица, особенно в те моменты, когда испытываю сильные эмоции, и как я не пытаюсь научиться этому, в данный момент мне просто не хватило бы «серого вещества» одновременно осмыслить услышанное и закрыть рот.

Борн же, напротив, был невозмутим.

– Так какой же недостаток? – спросил он.

Мне стало очевидно, что напарник был знаком с этим проектом и в данный момент, вероятно, находился здесь для детального его изучения и вынесения вердикта о рациональности или нерациональности продолжения эксперимента.

– Я попытался вложить в него все свои приятные воспоминания о детстве, родителях, влюбленности, – при этих словах Хейл многозначительно посмотрел мне в глаза. – Но это не дало ожидаемого результата. Николай начитанный, образованный, но ему не хватает эмоциональности…

Хейл продолжал что-то объяснять Борну, а я уже была не в состоянии что-либо воспринимать. От подобной информации, к тому же неожиданно хлынувшей в мозг, есть вероятность сойти с ума. Конечно, возможность выращивать живые существа из пробирки не новость для меня. Еще в двадцатом веке впервые клонировали овцу, а после Третьей мировой войны клонирование стало единственным спасением для многочисленных вымирающих видов животных и птиц.

Все же мне было неуютно. Ник говорил о Николае в третьем лице, и его ничуть не смущало присутствие клона. Словно то, что Николай появился на свет в лаборатории, не делало его человеком.

* * *

Утренняя экскурсия выбила меня из колеи. Молодой красавчик Николай, как две капли воды похожий на агента Хейла, никак не выходил у меня из головы. Даже предстоящий ужин с Ником не мог отвлечь меня от произошедшего.

– Деймон, – я твердо решила выяснить все, – может, ты мне все-таки объяснишь? Как ему может быть три года?

Борн, сидевший в гостиной со своим экраном, оторвал взгляд от монитора. Но на меня все равно не посмотрел.

– Про камеру замораживания ты слышала, – после недолгого раздумья неожиданно дружелюбно произнес напарник. – В данном случае использовалась та же камера, только биологические процессы в ней не замедляются, а наоборот ускоряются.

– А разум? У него богатый словарный запас, он интеллектуально развит! Как такое возможно?

– Это изобретение исследовательского центра Хейла. Этакий симбиоз камеры ускорения и кресла памяти, с которым ты едва не познакомилась лично.

Я, вытаращив глаза, лихорадочно соображала, что он имеет в виду. Конечно, я помнила, при каких обстоятельствах мне пришлось сидеть на данном предмете мебели и теряться в догадках о своей участи. Сейчас, похоже, у меня был реальный шанс узнать больше об этом.

– С помощью этого изобретения можно передавать знания, как электронные файлы. Пять минут – и ты знаешь историю в мельчайших подробностях или все законодательство, например.

– Если такое возможно, зачем люди тратят столько лет на образование? – искренне изумилась я.