Веревка вела меня обратно со дна моря, и я следовала по ней, пока не доплыла до заостренного выступа, который был скрыт в тени. Я воспользовалась своим зубилом, чтобы высвободить камень, который держался в скале при помощи водорослей. Камень упал мне в руку, открывая проделанное в скале углубление. В нише хранился сверкающий, как битое стекло, пиролит, который я старательно добывала последние две недели. Это был единственный из моих тайников на острове, который никому не удалось найти. Я уже несколько лет ставила свои ловушки для рыбы в этой маленькой бухте, и любой, кто видел, как я здесь ныряю, знал, что я всегда возвращаюсь с уловом. Однако если кто-то и догадывался, что я также храню где-то поблизости свои самоцветы, то найти их ни у кого пока что не получилось.

Когда мешочек у меня на поясе наполнился пиролитом, я вставила камень на место. Мышцы ног уже горели, уставшие от многочасового погружения, и я использовала последние силы, чтобы вынырнуть на поверхность. Волна накатила, когда я глотнула ночной воздух и изо всех сил начала плыть к уступу, прежде чем море смогло оттащить меня обратно.

Я подтянулась на одной руке и растянулась на песке, переводя дыхание. Звезды мерцали над головой, однако буря быстро надвигалась на Джевал. По запаху ветра я понимала, что это будет долгая ночь. Ветер будет терзать мою лачугу на скалах, но даже в спокойную ночь я все равно не смогла бы спать, когда я держала при себе пиролит или деньги. Мой лагерь неоднократно подвергался налетам, когда я спала, и сегодня я не могла позволить застать себя врасплох.

Сунула извивающуюся рыбу под рубашку и перекинула сломанную ловушку через плечо так, чтобы она висела у меня за спиной. Тьма опустилась на деревья, и я прокладывала свой путь при лунном свете, следуя по тропе, пока она не повернула к скале. Я решила держаться поближе к склону, когда тропинка стала крутой. Тропа резко обрывалась у гладкой поверхности скалы, и я полезла вверх, карабкаясь по выбоинам, которые сама проделала в камне. Как только я перекинула ногу через вершину, то подтянулась и оглянулась на тропинку.

Внизу никого не было, деревья плавно покачивались на ветру, по остывшему песку разливался лунный свет. Оставшуюся часть пути я преодолела бегом, пока тропа резко не оборвалась над пляжем, расположенным далеко внизу. Утес возвышался над барьерными островами, невидимыми в темноте, но я могла различить свет нескольких фонарей, раскачивающихся на мачтах кораблей, пришвартованных на ночь. Именно здесь я когда-то сидела каждое утро, ожидая возвращения корабля своего отца, хотя он и сказал мне, что не вернется.

Мне потребовалось два года, чтобы поверить его словам.

Я бросила ловушку рядом с ямкой для костра и отстегнула свой тяжелый пояс. Ветер усилился, когда я обхватила руками толстый ствол дерева, нависший над обрывом, и медленно вскарабкалась вверх. Земля ушла у меня из-под ног, и я посмотрела на берег, который раскинулся по меньшей мере в тридцати метрах внизу.

Ночные волны оставляли на песке белую пену. Большинство ныряльщиков были слишком грузными, чтобы лезть на тонкое деревце без риска обломать хрупкие ветки и полететь вниз на верную смерть. Я и сама пару раз чуть не распрощалась с жизнью, когда взбиралась вверх по стволу.

Когда я оказалась достаточно близко, то протянула руку в ложбинку на стыке двух узловатых сучьев. Мои пальцы нащупали кошелек, и я отвела руку назад, чтобы бросить его на землю позади себя, прежде чем спуститься обратно.

Я развела костер и насадила рыбу на палку, устроившись в удобном углублении в скалах, выходящем на тропу. Если бы кто-нибудь пришел сюда на разведку, я бы заметила неприятеля раньше, чем он меня. Мне просто нужно было как-то дотянуть до утра.