Лорд мое уточнение не оценил, продолжая пребывать в неудовольствии. Хмуро смотрел на дурачившегося от помутнения дракона.

— А что за подозрительная личность из подвала? К тебе в гости так и норовит заглянуть Лиена, а тут сплошные неопределенности! — не успокаивался он.

— Вы лучше на дракона посмотрите. Задача более реальная и близкая, чем эти вздохи! — возмутился Важнеус, переступив лапами.

Хорошо, что студенты на занятиях, иначе здесь уже было бы столпотворение. Но пока в коридорах почти никого нет, да и мрачный лорд ВарделИс способен отвадить любопытствующих одним только решительным взглядом.

— Похоже на отравление, — констатировала я.

— С галлюцинациями, — добавил лорд.

Суровый и самовлюбленный дракон внезапно возомнил себя актером на сцене императорского театра и признавался в любви к солнцу. Смотрел на него и простирал руки, экспрессивно что-то высказывая.

Выглядело забавно. Но уж больно чудно!

— Признаться, я не сильна в драконьем наречии, — отозвалась осторожно.

Вообще, не понимала, о чем вещает. Язык незнаком! И что с ним происходит, тоже не понимала, физиология этих вредных ящеров меня никогда не занимала.

Попросту говоря, это самая нелюбимая мною раса, о которой я ничего не хотела знать. И теперь не понимала поведения конкретно этого.

— Он читает великое произведение, пьесу в стихах. Известная вещь! Как раз момент признания в любви прекрасной Эсмиде, что поразила героя прямо в сердце, — пояснил для недоумевающей меня Важнеус.

Лорд ВарделИс тоже выслушал внимательно, принимая к сведению.

— Только почему читает это природному явлению? — в недоумении спросил он.

Мимо нас, старательно обходя, иногда пробирался кто-нибудь из персонала, большими глазами глядя на представление. Очень странно, я понимаю.

Обычно величественный дракон со всем чувством прижимает руки к сердцу и что-то экспрессивно говорит прямо в окно. Не иначе, как признается в чувствах погоде. Нелепость!

— А ты, что скажешь, специалист по зельеварению? — с хитринкой спросил у меня магический кот. Словно на профпригодность проверяет, не меньше.

— Я бы сказала, что это нестандартная реакция на некое зелье. Вероятно, оно вызвало то ли небольшое отравление, то ли аллергию с помутнением сознания и галлюцинациями, — не стала скрывать свое мнение, прямо ответила.

Судя по тому, как смотрел кот, он был со мной согласен. Лорд ВарделИс так вообще не торопился озвучивать свое мнение.

Но оставался на месте, что может быть полезным. Ведь если дракон решит показать свои магические умения, я помешать его не смогу! Точно надо звать ректора.

— А драконов мы лечить не умеем, — констатировал Важнеус. — У нас в лазарете таких возможностей не предусмотрено, — подчеркнул он.

— Похоже на диверсию, — внезапно сказал муж подруги. — Либо успешно выполненную, либо злоумышленники такого не ожидали.

Понадеялась, что на меня не подумают. Мне травить дракона резона никакого не было.

Но стало очевидно, что звать надо всех! Ректора, Ширдаравана и даже вредину Габриэла. А меня кот притащил первой, потому что иначе бы меня сюда не допустили. Считал, что я могу быть полезной.

Только как понять, что именно случилось с драконом?

17. Глава 8

— Эх, молодежь! Чему вас только учат в ваших академиях! Никакого понимания простых вещей, — вместе с ректором появился Пуффард. Он представился как «софус» и потребовал, чтобы его так называли.

ВарделИс смотрел на него с недоумением. Не привык бедняга-лорд к магическим существам. Полночь, что рядом с ним, молчит и тщательно делает вид, что обычная собака. Это в магадемии они любят поговорить и непременно отстаивают свою точку зрения.