Парень довольно расхохотался, как если бы Вита искрометно пошутила.

– Я, милая, местный бог, Зиртас. Спроси у своего некроманта, он тебе много расскажет обо мне.

– Он не мой, – Вита с трудом сдержала зевок.

– Твой, твой. Пара твоя. Богами одобренная. Захочешь довести его до ручки, просто расскажи об этом факте. Как и о том, что вы – истинные. Впрочем, о последнем советую немного помолчать. Так интересней будет, когда все вскроется. А пока развлекайся, детка. Учи этого обормота уму-разуму.

Миг – и Вита проснулась в собственной кровати. За окном пробивались первые лучи солнца.

– И что это было? – проворчала Вита, поднимаясь. – Кто такие истинные? И зачем мне такая пара? Меня кто-нибудь спросил?

Ответа, естественно, Вита не услышала.

Ночь прошла нервно. Жизнь Арнольда изобиловала разными, далеко не всегда приятными событиями, но только теперь он понял, что то были цветочки. Теперь появились ягодки, причем уже сразу с гнильцой.

Около часа Арнольд провел в ночном звездном небе. В виде дракона, конечно же. Он распарывал пространство широкими кожистыми крыльями, выпускал струи дыма и огня, даже сделал два кульбита. И все это – чтобы хоть как-то сбросить напряжение, появившееся вместе с недофеей и ни в какую не желавшее исчезать.

Немного успокоившись, он напоследок дохнул огнем, осветил неровным красным светом площадку на заднем дворе замка, а когда приземлился и обернулся, щелкнул пальцами, вызывая магический осветительный шар.

До спальни он добрался с трудом – полет и нервы вымотали его чересчур сильно, настолько, что он проспал большую часть ночи без задних ног. Проснувшись примерно за час до рассвета, Арнольд какое-то время лежал в постели, затем вспомнил о фее, оборотах, исчезнувшем ужине, скривился и выдал одно из тролльих ругательств:

– Ронтаргонротон нарт торнот!

Встав, Арнольд долго умывался в смежной комнате, тщательно приводя в порядок организм и сознание. Вызвав слугу, Арнольд принял ванну, переоделся в домашний костюм светло-коричневого цвета и только потом приказал принести в спальню все, что найдется съедобного на кухне.

Покидав в желудок хлеб с ветчиной и сыром и запив их яблочным сидром, Арнольд откинулся на спинку кресла и блаженно вздохнул. Жизнь начинала обретать краски, и не только темные.

Внезапно на столе завибрировал шортарон, специальное восьмиугольное средство для связи на расстояниях, – далеко не все жители доверяли магически вестникам.

Звонить Арнольду могли только родные люди. Он скривился: ни родителей, ни прочих родственников в данный момент видеть не хотелось. Но шортарон продолжал настойчиво вибрировать.