– Заплатит за то, чтобы уплыть на корабле принцессы Билкис!.. – с возмущением добавила Фолли.

– Билкис, Билкис!.. – твердил я, удаляясь в одиночестве и в задумчивости от начинавшей редеть толпы. – В этом сходстве имен нет ничего удивительного. Так, например, звали царицу Савскую, а жители Востока, больше нас чтящие древние традиции, запечатлевают в названиях память государей, под властью которых они хотя бы изредка наслаждались счастьем и славой. Но если эта принцесса Билкис – та самая, что, как рассказал мне Матье, поселила оплакиваемых мною отца и дядю на своем фантастическом острове, разве не надлежит мне исполнить священный долг, броситься на поиски и продолжать их до тех пор, пока меня не постигнет новое разочарование? О, если бы у меня было время на то, чтобы продать мои книги, коллекции, математические инструменты! Но если даже все это стоит двадцать гиней, деньги я получу не раньше чем через полгода!.. А корабль отплывает послезавтра!

И я опустил руку в карман, где, однако, не нашлось больше одной гинеи мелочью.

Я пошел домой, чтобы лечь спать, а может быть, я уже спал, ибо, по правде говоря, впечатления вчерашнего дня нередко путались у меня со сновидениями, и я никогда особенно не старался отделить одни от других, ибо не мог взять в толк, какие из них разумнее и лучше. Мне, впрочем, кажется, что, в конце концов, большой разницы между ними нет.

Утром на стройке я был очень печален, то ли оттого, что не мог забыть об этом путешествии, то ли оттого, что прежде я никогда не работал накануне праздника моего покровителя: ведь в этот день я всегда начинал паломничество к горе Сен-Мишель и, даже лишившись этой возможности, непременно вспоминал мою палку для ловли сердцевидок, мою просторную сеть, коварные песчаные равнины, окружающие храм Святого Михаила среди морских опасностей, а главное, добрые советы и назидательные рассказы Феи Хлебных Крошек.

Первым мою меланхолию заметил мастер Файнвуд, любивший меня как племянника или даже как сына.

– Послушай, Мишель, – сказал он, – не думаю, чтобы ты захотел взойти на борт «Царицы Савской»; ее название, должно быть, пробуждает в твоей душе весьма неприятные воспоминания о том корабле, на котором ты уплыл из Гранвиля, и об ужасном кораблекрушении, после которого в живых остался ты один, ибо с тех пор никому не удалось отыскать Фею Хлебных Крошек, вероятно уже давно возвратившуюся к своему народу колдунов и домовых. Я не жду от этого путешествия ничего хорошего для тебя, ибо мне кажется, что принцесса Билкис, в которую ты, не знаю как, умудрился влюбиться, не лучше Феи Хлебных Крошек сумеет защитить тебя от новой бури; однако ты волен поступить как хочешь, и, хотя я заинтересован в том, чтобы сохранить тебя в своей мастерской, я не стану мешать тебе искать желанного блаженства. Вот что я тебе скажу: если ты, дитя мое, отказываешься стать моим зятем, завтра я выдам замуж моих шестерых дочек, и мне больно будет видеть тебя на свадебном пиру, ведь я не смогу не вспоминать, что надеялся увидеть тебя на этом празднестве в другой роли, ибо в сердце мастера Файнвуда ты занимаешь такое же место, как эти шесть девчонок. Обещай же мне, Мишель, что проведешь вечер у мистрис Спикер в трактире «Каледония», где закажешь белую куропатку с эстрагоном и выпьешь за мое здоровье бутылку доброго портвейна. Я знаю, что денег у тебя немного, ибо ты тратишь их на милостыню и на книги и сроду у меня ничего не просил. Давай же посчитаем вместе, сколько я тебе должен.