– Алихан нағашы, я хотел с вами встретиться, если можно. Я здесь в Алмате.

– Ну приходи, раз приехал, депутат. Адрес знаешь?

– Точно не помню, вверх по Навои, кажется?

Аскар записал адрес и посмотрел на часы. Спускаться на завтрак не хотелось, к тому же дядя Алихан пригласил его на обед. Аскар растянулся на огромной кровати, включил телевизор и провалился в сон.

Даулет огляделся. Покосившийся шкаф без ножки, железная кровать. Засаленная штора, висящая на нескольких крючках. Не позвонит Аскар, конечно, не позвонит. Сказал для приличия. Пожалел его. Обнял, попрощался…

– Даулет! Ты где? Спишь еще?

В комнату заглянул Толян. В руке пакет.

– Прикинь, мужик какой-то вниз пролетел, чуть с ног не сбил, я ему и говорю… Смотри, говорю, аккуратнее, тут люди ходят. Он остановился, взглянул на меня презрительно, как на пустое место… Морда зажравшаяся, как у замов акимовских.

– Это друг мой, Аскар.

– Друг?! Не, такие с нами не дружат. Такие нас используют, – уверенно заявил Толян. – Держись от него подальше, это я тебе говорю! Пойдем лучше опохмелимся чем бог послал, – широко улыбнулся он, вытаскивая из желтого пакета чекушку.

– Нет! – отрезал Даулет, да так решительно, что Толян отпрянул к двери.

– Ну как хочешь, это дело добровольное, – пробормотал он. – Тогда к нашим пойду. Погода сегодня хорошая. Я же не алкаш конченый, чтобы одному бухать.

– Ладно, не обижайся, Толян. Мне надо себя в порядок привести, с другом встретиться.

– С этой мордой? Ну, смотри, сам знаешь, я тебя предупредил по-братски, – бросил Толян, закрывая за собой дверь.

В комнате на полу лежали несколько мужчин. Аскар и Даука сначала испугались, что они мертвые. Потом поняли: спят в пьяном забытьи – не то от спиртного, не то от наркотиков.

– Смотри, это же брат Каны, – сказал тихонько Аскар, указывая на долговязого парня, свернувшегося в позе эмбриона.

– Слышал, Евлоевы его в рабство продали, – прошептал Даулет.

– За что? – удивился Аскар.

– Накосячил он… Потом расскажу.

Чтобы забраться в дом, друзья целую неделю прикармливали псов за высоким забором, каждый день подбрасывали то кусочки мяса, то косточки. А в ту ночь, дождавшись, когда из ворот выехали «жигули» с какими-то мужиками, подбросили собакам мяса со снотворным. Как только те уснули, мальчишки перелезли через забор.

Про этот дом ходило много слухов. Дедушка Даулета рассказывал, что до войны на этом месте стояла ветхая заброшенная землянка. Когда дед вернулся с фронта, в землянке уже жили переселенцы из Ингушетии – старик и молодая женщина с шестью детьми. Старик вскоре умер, а женщина пошла в магазин уборщицей. Дедушка Даулета помогал ей оформлять документы на пособие на детей. Потом дети подросли и все подались в торговлю. Две дочки устроились продавщицами в продуктовый магазин, сыновья работали на торговых базах и перевалочных пунктах. На месте землянки выстроили сначала небольшой дом, потом, с прирастанием семьи, расширяли его. Дом окружили высоким забором. Женщина, тогда уже старуха, разводила скот, из-под полы торговала водкой и, по слухам, держала рабов-бомжей, чтоб помогали в хозяйстве. Потом говорили, что все семейство вернулось в Ингушетию. Только двое отпрысков клана остались в Казахстане и жили в городе. Говорили, что в этом доме они держат должников, которых потом продают в рабство.

Вот мальчики и решили залезть в дом – посмотреть, что там. В одной комнате спали люди, в другой стояли ящики с бутылками, большие цистерны со спиртом и еще с чем-то. Остальные комнаты пустовали. Кладовка была заперта на китайский навесной замок.

– Давай сломаем, я в той комнате молоток видел, – предложил Даука.