Веселые, но далеко не безмятежные утренние часы – как-никак, на деле они прощальные. Цукмайер и Удет встретятся вновь лишь однажды. В 1936 году Цукмайеру уже потребуется немалое мужество и доля безрассудства, чтобы отправиться из своего дома под Зальцбургом в Берлин. Нацисты не забыли, как эффектно он высмеивал военных в «Веселом винограднике» и «Капитане из Кёпеника», и уже давно внесли его пьесы и книги в списки запрещенных. Но Цукмайера не переубедить, и он все равно едет на встречу с друзьями-актерами – Вернером Краусом, Кете Дорш и Эрнстом Удетом. Последний не устает называть себя аполитичным, но через три месяца после Бала прессы он вступил в НСДАП и сделал карьеру в министерстве авиации под предводительством старого командира эскадрильи Геринга.

Эта печальная встреча в маленьком, неприметном ресторанчике станет последней. Они еще раз предаются воспоминаниям, после чего Удет призывает друга как можно скорее покинуть страну: «Уезжай куда глаза глядят и не возвращайся». На вопрос Цукмайера, почему же сам он остался, Удет отвечает, что полеты – это его все, и рассказывает об огромных возможностях в качестве пилота, которые ему предоставляет работа на нацистов: «Мне отсюда уже не выбраться. Но однажды за нами всеми придут слуги Сатаны».

В ноябре 1941 года Удет застрелится в собственной квартире в Берлине. Геринг обвинил его в неудачах люфтваффе в битве за Британию: кто-то ведь должен стать козлом отпущения. Прежде чем покончить с собой, Удет пишет красным мелом над кроватью обвинение Герингу: «Железный[31], ты бросил меня!»

Нацисты выдают его смерть за несчастный случай; Цукмайер узнает об этом, уже будучи в изгнании на своей ферме в Вермонте. Известие, как он позже вспоминает, не выходит у него из головы, пока он наконец не садится за письменный стол и за каких-то три недели не пишет первый акт пьесы «Генерал дьявола» – истории харизматичного генерала люфтваффе, который презирает Гитлера, но служит ему из необъяснимой любви к Германии и полетам. Война закончена – пьеса готова. Один из самых громких успехов Цукмайера.

Кадиде Ведекинд здесь не по себе. Поток гостей несет ее через бальные залы, Кадидя горда собой: в свои 21 она уже среди приглашенных гостей, литературных знаменитостей. Но ей не нравится толкучка в проходах. Ей комфортнее оставаться на заднем плане. Кадидя предпочитает наблюдать со стороны, чем пробиваться через толпы людей.

Подобная застенчивость не свойственна кому-либо в ее семье. Родители, Тилли и Франк Ведекинд[32], принадлежат к числу самых выдающихся личностей немецкого театрального мира и никогда не прочь устроить спектакль. Отец, умерший в 1918 году, был неутомимым провокатором, театральным берсерком, любимой мишенью которого становилась чопорная благопристойность добропорядочных бюргеров. Для него не существовало ни одной запретной темы, которую бы он не вывел на подмостки: проституция, аборты, онанизм, садизм, гомосексуальность. Он обладал неизменным талантом устроить скандал на пустом месте. Даже друзья не знали спасения от его вспышек гнева. Тилли была очень востребованной актрисой на протяжении многих лет: главным образом она появлялась в пьесах мужа, блистая в роли Лулу Ведекинд, раскованной импульсивной девушки, которая ради своего удовольствия издевается над мужчинами так же, как позволяет мужчинам издеваться над собой. Вместе Тилли и Франк могли бы наслаждаться жизнью театральной пары, вызывающей одновременно восхищение и страх. Но приступами яростной ревности Ведекинд превратил жизнь своей жены – а значит, и свою собственную – в ад. Дважды он доводил Тилли до попытки самоубийства. В итоге она овдовела 15 лет назад.