Феофану вспоминалась его жизнь. Он многому успел научиться, но всегда получалось так, что он как будто не понял что-то главное, самое важное. И у него как будто никогда не было и не может быть дома, настоящего, своего дома… «Ты не от мира сего…» – часто вспоминал он эти слова. Он уже и не помнил, когда впервые их услышал, но они преследовали его почти полжизни, до того дня, как встретился с Феодорой…

Дом человека не там, где он родился. И даже не там, где он его построил. Дом человека там, где живёт любовь, – понял однажды Феофан.

«Дом человека там, где живёт любовь», – сказала Феодора, и у него появился дом.

Какое же это счастье: просто знать, что у тебя есть дом, в котором ждут! Почему я оставил их одних? «Что я скажу Феодоре? – снова и снова думал Феофан, работая вёслами и глядя то на белую звезду, которая всё так же висела над самым горизонтом, то на горшочек с белой геранью, – Наверное, я так и не научился главному в этой жизни…»

***

В тот день Феодора проснулась с первыми лучами рассвета, быстро оделась и выбежала к морю. Недалеко от берега она увидела парусник. Такие большие корабли редко заходили в их посёлок. Что-то случилось? Где Феофан? Почему он не вытащил лодку на песчаную полосу берега, как обычно? Почему он оставил в лодке вёсла?

И она вспомнила, что видела во сне, что разбудило её раньше обычного. Это был Ангел, который произнёс: «Ты помнишь, Феодора, что сказал Феофан, когда взял твою руку и посмотрел тебе прямо в глаза? Он сдержит данное слово. Ничего не бери с собой, оставь в доме всё как есть. Возьми только пирог, который ты решила испечь вчера. У тебя всегда получаются такие вкусные пироги! Всё будет хорошо.»

«Да, всё будет хорошо, – повторила Феодора, – а разве может быть по-другому?» Она вдруг улыбнулась тому, что это были слова Феофана, он говорил так. Вспомнила, как с первой же встречи её не покидало чувство, что он знает что-то очень важное, видел что-то такое, что помогало ему расставить всё по своим местам, успокоить, сделать сложное простым.

Феодора вернулась в дом, разбудила детей, взяла пирог, который оставила вчера на столе, взяла за руки сына и дочь, первой села в одну из шлюпок, первой взошла на борт корабля.

Берег, на который к вечеру этого же дня их высадила команда парусника, оказался очень похожим на тот, где родилась и выросла Феодора. Как-будто ничего и не произошло с нею за этот день: такая же земля, такие же дома. Только эти дома были оставлены прежними жителями когда-то. И посёлок был побольше. Люди, приплывшие с нею, разошлись по этим домам, выбирая и споря, кто где будет жить.

Когда Феодора с детьми вошла в крайний к морю, то увидела, что даже вид из окон был как будто ей знаком. В этом доме сохранились мебель, посуда… Не было только жизни. И не было рядом Феофана.

Корабль поднял паруса и ушёл. Феодора решила, что она будет жить здесь… Они будут здесь жить! Никто из прибывших не претендовал на этот дом. «Всё хорошо! – подумала Феодора, – А разве может быть по-другому?» Она улыбнулась. «Нужно заняться детьми, они устали. И я устала. Завтра осмотрю получше дом, двор, землю. Завтра будет много важных дел…»

Вечером следующего дня, когда дети уже спали, набегавшись, потому что «Мама, мы будем тебе помогать, пока папы нет, мы уже большие», Феодора вышла на берег. Шум и голоса людей из посёлка стихли. Жизнь продолжается, подумала Феодора, и улыбнулась тому, что ей вдруг снова вспомнились слова Феофана, – «А разве может быть по-другому?».

На западе, над самой водой, мягко светила жемчужно-белая звезда. Эта звезда была видна весь день, всё на одном месте.