Одежду скидывать не стали – не мешала. Только Рус побросал все свои кинжалы. Толкаясь на соломенном тюфяке, попытались второпях определиться с позой. Феодора хотела быть сверху. Того же самого хотел и он. После непродолжительной суетливой возни победила сила, и Рус решительно подмял девушку под себя, еще более решительно раздвигая своими коленками ее ноги и жестко вдавливая худенькое девичье тело в тюфяк. И Феодора, слабо охнув, покорно раскинула свои длинные ноги.

Крики матросов, поднимающих с лодки багаж им совершенно не мешали.

Рус вошел в нее с первого раза – буквально только ткнулся, двинув бедрами, как она тут же подалась ему навстречу, легко поймав своим органом его орган, и тут же быстро надеваясь на него. Застонала. Причем, довольно громко и откровенно, совершенно не стесняясь соседей за тонкими стенками.

Юношу это покоробило и он было собрался ее сдержать, но потом решил, что она его госпожа и ей виднее. И принялся драть ее гораздо сильнее и энергичнее, стараясь тем самым только усилить ее крики – раз ей так этого хотелось.

Впрочем, вскоре они сменили позу – по предложению Феодоры. Девушка быстро легла на левый бок, согнув правую ногу в коленке. Рус расположился на коленках над ее левой ногой. Немного помедлив, чтобы удобнее пристроиться друг к другу, они неспешно продолжили.

– Что ты думаешь про пассажиров? – вдруг тихим шепотом поинтересовалась она, лежа с закрытыми глазами и мерно покачиваясь в такт его движениям.

– У нас есть большой плюс, – также тихо, чтобы соседи их не слышали, заметил юноша, энергично двигая бедрами. – Мы можем легко прикончить убийцу, не дожидаясь его нападения на нас, и нам не надо будет доказывать, что мы оборонялись. У нас ведь есть печать эдила!

– Но это значит, что мы должны отчитаться перед этим эдилом! – возразила Феодора, открывая глаза и с легким сомнением покосившись на него. Ее голова покачивалась в такт его движениям и рот ее был соблазнительно приоткрыт в приглащающем полунамеке.

– Ну, нас же не повезут к нему под стражей? Или повезут? – настороженно переспросил он, в то же время сильно возбуждаясь от того, как она невольно розовым язычком облизала свои пухлые губы.

Но девушка только в сомнении покачала головой.

– Ясно, – кивнул Рус. – Этим вариантом стараемся не пользоваться.

Вдруг корабль резко дернулся – явно поставили парус и он направился в море. Да и крики на палубе стихли.

– Меняем позу, – произнесла Феодора.

Рус замер.

Феодора вышла из него и быстро перевернулась на живот, снова широко раздвигая ноги.

Они продолжили. На этот раз уже без разговоров. Феодора снова принялась стонать, совсем не стесняясь в этом. То тихо и сдавленно, словно девочка, зажатая в темной подворотне, то в полный голос, словно ее насиловали, а то и – устало-хриплый писк пленницы, затраханной до смерти солдатской центурией.

– Эй, нельзя ли потише?! – вдруг недовольно застучала в стенку матрона. – Дайте поспать!

Рус замер, зависнув над девушкой на локтях.

Феодора только тихо засмеялась, поморгав ресницами и тем самым скидывая пот с глаз, а потом улыбнувшись и напрягшись, вдруг застонала еще выразительнее.

– Что уж, и сношаться нельзя?! – весело поинтересовалась Феодора, энергично двигая своими бедрами вверх-вниз, с силой ударяясь крепкой попкой о напрягшийся живот замершего юноши.

– Да сношайтесь на здоровье! – великодушно ответила матрона. – Только тихо!

– Тихо мы не умеем! – еще более весело ответила Феодора, попутно пару раз застонав. – Да и это совсем неинтересно. Так что потерпите немного, мы скоро кончим!

– Не торопитесь! – услышали они голос Серого Плаща. – И наслаждайтесь сколько вам хочется.