Судя по примерам высказываний, приведенным в словаре, зависть расценивается как пагубная страсть, разрушающая и «завистотворца», т. е. того, кто завидует, и «завидимого», т. е. того, кому завидуют. Первого она съедает, ослепляет ум, заставляет от ярости скрежетать зубами и т. п., второму грозит клеветой и прочими напастями вплоть до убийства: «Зависть врага всегда мыслит убить завидимаго». Причем зависть трактуется в этот период не как рядовая, пусть и неправедная эмоция, но именно как испепеляющая страсть, острое воспаление (одно из значений слова «завида»), целиком поглощающие человека. Нередки метафорические сравнения зависти со стрелами, «копьем пронзающим». Причем страсть эта ненасыщаема: «Творя благо завистливому, еще более разгневаешь его». Источник и «творец» зависти – дьявол, сатана, бес, супостат, лукавый, окаянный. Завидуя будущему спасению рода человеческого и особенно ненавидя праведников, он искушает, прельщает душу людскую себялюбием и самоволием, житейской гордостью и тем самым уводит человека от Бога, толкает его в пропасть греха. «Завистливый пуще беса, брату завидует, а бес бесу не завидует, но человеку», – читаем в древнерусской рукописи XIV в.

Грешно ли завидовать? Только ли дьявол ответственен за этот грех? Об этом мы детально поговорим позднее. Пока же констатируем: «наивная» семантика зависти, зафиксированная В.И. Далем в русской разговорной речи XIX в., хорошо согласуется с ее литературно-поэтической интерпретацией в творчестве его современника А.С. Пушкина, а эта интерпретация, в свою очередь, полностью соответствует данной в старославянских и древнерусских рукописях X–XIV вв. Излюбленные поэтами всех времен «стрелы зависти» (как и любви, но, увы, не о ней речь), по-видимому, весьма древнего возраста, но остры поныне. Не знаю, как у вас, читатель, а у меня складывается впечатление, что концепт зависть в русском языке чрезвычайно устойчив и почти не подвержен влиянию времени. Это впечатление я попытался проверить, ознакомившись с семантической окраской зависти в современном живом русском языке. За информацией обратился к Интернету и заглянул в т. н. блоги – популярные сегодня электронные подобия когдатошних интимных дневников, выставляемые ныне на публичное обозрение и обсуждение.

Первое, что обратило внимание, зависть и ее производные (завистник, завидовать и т. п.) – весьма употребимые нашими согражданами слова. Частота их встречаемости вполне сопоставима с таковой у печали, гнева, тоски, ревности, ненависти, но, слава богу, существенно уступает любви и радости, правда, и страху тоже. Просмотрев несколько тысяч из многих миллионов упоминаний зависти, пытался получить ответы на два вопроса: какая она, зависть, и каковы ее последствия? Как бы отвечая на первый, люди чаще всего писали: лютая, злобная, злая, черная, горькая, мерзкая, истязающая, давящая, щемящая, вселенская, огромная, большая, явная, откровенная и рядом – жалкая, обычная, банальная, элементарная, классическая, потаенная, отвратительная, плохая, гнетущая, порочная и т. п. Позитивные оценки тоже встречались, но редко: белая, светлая, добрая, здоровая, конструктивная и даже – двигатель прогресса. Этот условный позитив становится весьма сомнительным, когда знакомишься с эффектами зависти. Она душит, съедает, разрывает, грызет, гложет, мучает, сводит с ума, жжет, губит, изводит, угнетает, скрючивает завистника. От зависти он впадает в депрессию, каменеет, задыхается, давится, пухнет, зеленеет, плачет, рыдает, истекает ядовитой слюной, грызет ногти, кусает локти (окружающих, тапки и пр.), готов умереть, сдохнуть, лопнуть, провалиться, утопиться, удавиться и ворочаться в гробу. Судя по этим прямо-таки кошмарным оценкам, зависть сродни самоубийству, как минимум – самоистязанию. Диво дивное, читатель, почему, испытывая все эти ужасные мучения, люди продолжают завидовать? Возможно, потому, что речь в блогах шла в основном не о своей, а о чужой зависти, но ни одного явного упоминания о произошедшем под ее воздействием приливе ума, энергии, здоровья или обретении богатства и счастья не встретил.