Именно социализм устраняет вековые барьеры, разделявшие труд и культуру, создает высокой прочности союз рабочих, крестьян, интеллигенции, всех работников физического и умственного труда, при ведущей роли рабочего класса. Он приобщает трудящиеся массы к достижениям науки и техники, литературы и искусства, обеспечивает небывалое общественное признание творческой деятельности интеллигенции. Именно социализм сплачивает в дружную семью прежде разобщенные национальной рознью народы, обеспечивает справедливое решение национального вопроса, порожденного эксплуататорским строем. Именно социализм, способствуя расцвету национальных форм жизни, формирует и новый тип международных, межгосударственных отношений, исключающих всякое неравноправие, основанных на братском сотрудничестве и взаимопомощи» (Там же, с. 246).

И подобные размышления члена Политбюро ЦК КПСС представляли несомненный интерес для тех европейских политиков, которые уже в те годы задумывались об интеграции «общеевропейских процессов», завершившихся в 1993 г. образованием Европейского Союза.

И пока еще внимания исследователей не привлекло развертывание на Европейском континенте ассиметрично-синхронных процессов: интеграции в Западной Европе и развала сначала социалистического содружества, а затем – и входивших в него государств: Чехословакии, Югославии, Советского Союза.

Так история обретает современное и актуальное политическое звучание.

При этом Андропов подчеркивал, что «наша партия исходит из того, что единство между социалистическими странами может быть достигнуто только на основе строгого учета национальных интересов каждой социалистической страны». Другое дело, что этот принцип равноправия и взаимовыгодности отношений подчас приносился в жертву политической конъюктуры.

Процесс создания новых общественных отношений, подчеркивал Андропов, «… не похож на геометрическую прямую: он труден и извилист, он включает в себя временные отступления, проходит через периоды трудностей в отношениях между отдельными социалистическими странами…», а достижение поставленных целей должно базироваться «…на трезвом анализе обстановки, на конкретных факторах, которые действуют, несмотря на возникшие трудности». (Там же, с. 67).

Парадокс исторической судьбы СССР заключается в том, что на определенном этапе именно политическое руководство страны отказалось от принципов объективного анализа и учета всей совокупности складывающихся объективно условий и от определения конкретных целей и путей их достижения, уповая на абстрактные «инициативу и активность масс».

22 апреля 1976 г. Андропов подчеркивал, что «социализм демократичен по самой своей природе, ибо он не может существовать, не может развиваться, не вовлекая в активное политическое творчество, в управление обществом и государством многомиллионные массы трудящихся» (с. 125).

Андропов пояснял, что понятие диктатуры пролетариата в марксизме противопоставляется «…не демократии, а диктатуре буржуазии, которая по сути своей неотделима от господства капитала».

В реальной действительности, подчеркивал член Политбюро Ю.В. Андропов, и в чем на собственном опыте пришлось в будущем убедиться современникам ранее невиданного социального экспериментапо возвратуот социализма к капитализму, «такая диктатура, то есть политическая власть буржуазии, опирающаяся на созданный ею аппарат принуждения, существует даже в государствах самой развитой буржуазной демократии».

Он выражал уверенность, что «