Молоков ответил ей жалобно – успокаивающим взглядом.

– Красноярские врачи уже проводят токсикологические экспертизы тел погибших. А пока я хочу внести предложение об изолировании всех пассажиров рейса из Ванавары, а также тех с кем они могли контактировать, пока не будут готовы результаты.

– То есть всех полицейских, врачей, а также пассажиров других рейсов в аэропорту, которые уже разбрелись по всей стране? – Бузунов встал с места.

– Да. Если это, – Максимов прервался чтобы подобрать подходящее слово. – Состояние… заразно, мы можем столкнуться с эпидемией.

Бузунов, прихрамывая, прошел вдоль стола. Говорят, ранение он получил в Афганистане при десантировании в окрестности кишлака и проявил себя там героически. На собственных плечах вынес из – под обстрела трех десантников и положил с десяток душманов. Только рассказы все эти с его уст, как там на самом деле было – кто ж знает. Каждый август стареющий ВДВшник не изменял традиции, надевал синий берет, тельняшку и отправлялся на гуляния с соратниками, колотить седеющей головой бутылки.

– Если с пилотами что – то случилось, как самолет продолжает лететь? – Не унималась Гульнар Аббасовна.

– Автопилот, – послышался голос из глубины стола.

Все присутствующие повернулись на упитанного мужчину азиатско – бурятской внешности с угольно черными волосами и снежными седыми прожилками на висках.

– Да, я хочу представить вам Кенжабетова Михаила Викторовича, руководителя диспетчерской службы аэропорта Шереметьево. Там сейчас главный мониторинговый центр.

Кенжабетов поправил очки, сидел он скромно и даже немного скованно.

– На данный момент борт 1661 двигается согласно проложенного курса. Лайнером управляет автопилот и в таком состоянии без внешнего воздействия он спокойно достигнет Санкт – Петерурга по расписанию через, – он взглянул на часы. – Четыре часа, пятнадцать минут.

– А что будет потом? – Гульнар Аббасовна приподнялась и даже волосы на голове завибрировали.

Кенжабетов положил локти на стол, подвинулся вглубь, чтобы его было лучше видно.

– Автопилот будет кружить над городом, пока у самолета не закончиться топливо.

– Боже мой, – выпалила Гульнар Аббасовна. У нее был испуганный и такой причастный вид, будто она сама повинна, что у самолетов заканчивается топливо.

Бузунов похромал к своему стулу, облокотился на него руками и обратился к Максимову:

– Володя, при все моем уважении, твоя версия кажется мне неправдоподобной. Я имел дело с химическим оружием, с различными ядами и психотропными стимуляторами и могу вас всех заверить, что описанные симптомы помешательства не вызывает ни одно известное мне вещество. Думаю, что до окончания токсикологической экспертизы, устраивать охоту на ведьм преждевременно. Это отвлечение материальных и людских ресурсов, а также привлечение внимания СМИ, – Гульнар Аббасовна услышала три заветных буквы и оживленно кивнула. – Я уверен, что этим смертям следователи найдут логичное объяснение после изучения прошлого людей. Что у нас люди нигде больше не кончают с собой или мужей не убивают? Удивительно другое, – Бузунов взял со стола перевернутую ранее фотографию и развернул всем, на присутствующих смотрели пылающие башни – близнецы в Нью – Йорке. – Никто из вас не заметил в этой ситуации очевидного сходства с событиями в США одиннадцатого сентября 2001. Тогда группой ближневосточных террористов были захвачены четыре пассажирских авиалайнера. Отсутствие связи с пилотами, следование прежнего курса и внезапное отклонение в конце превратило самолеты в разрушительно оружие.

Конец ознакомительного фрагмента.