– Що, Тарас, нелегкий выдался день? Покушай и отдохни трошки, вона под глазами уже круги, словно волны разбежались. Не жалеешь ты себя, не жалеешь. О, вот и Огарка пришла! Заходь, поужинай с нами. Будь ласка

– Спасибочки Юстина! Нехочу я. Тильки перекусила. Тарас Петрович? Звали?

– Да Огарка, разговор есть серьезный. Юстина дай нам переговорить наедине.

– То, что я скажу, тебе не понравиться. Ох, не понравится! Переломи меня коромыслом. Поступила директива о привлечении местного населения на строительство оборонительных сооружений. По графику с 28 августа 12 человек будут работать круглосуточно через день по шесть человек. Две машины, утром, будут забирать людей из Анастасовки и, через Попивщину, Закубанку и Световщину увезут на объект. Место покажет уполномоченный из района. С фермы отдашь четверых, по два на смену. И не возражай! Знаю, что тяжело.

– Зразумею Петрович. Вот тильки где вони люди? Уси на фронте. У мэнэ тильки бабы старые, да девки слабые.

– Не прибедняйся Огарка. Вон Ольга Коваль какая выросла; вчора видел як вона с конякой справлялась! Огонь!. Да и Фенька, хоть и худа, як та лозина, да шустра, як та белка из дубового лесу. Вдовиц отдай, пусть отсохнут от слез своих. Вона у артельщиков одни парубки сети тащут. Теперь тоже на четыре парубка будет меньше, а задание выполняй.

– Ох и умеешь ты Петрович бабу уговорить! Повезло Юстине.

– Это мне повезло с Юстинушкой! Да вот с этими делами дома редко бываю. Обижается. Я думаю, после войны бабам памятники будут ставить в каждом селе. С мужиками было непросто, а тут все на бабьих хрупких плечах. Тоби Захар весточку передав? Где вин сейчас?

– Як из Ромны месяц назад передав, що под Киев едут, так бильше ничого немае. С Данькой намучилась, сил нет. Каже все равно убегу до батьки. Я ж его на ферму забрала, щоб перед глазами.

– Горяч Данька! Хороший атаман с него выйде. Вот закончит школу, отдавай его в командное училище.

– Да вин моряком хоче. Капитаном. Да, чи та проклятуща вийна дасть?

Тарас Петрович, задумался, махнул, кому-то невидимому, рукой и, внимательно посмотрел на Огарку.

– Мне твой Захар, как младший брат был. Доверяли мы друг другу. Тебе я тоже верю. Тильки между нами. Яковенко каже, що Гитлер на Донбасс рвется. Не ровен час завтра, послезавтра Красная армия за Днепр отойдет, для маневру. А это значит, що придется на какое-то время в леса уйти. Сидор Ковпак партизан собирае, пока Красная Армия назад не звернется. Так вот я подумал, може Даньку со Степкой Яценюком на базу забрать? Лишние руки и ноги не помешают. Где дрова нарубить, где коней напоить, а там и погонят немцев, як тих зайцев непрошенных.

– Убив ты мене Петрович! Если бы не знала, що ты брехать не умеешь, огрела бы оглоблей за такие слова! Но если это сохранит ему жизнь, то я потерплю маленько. Вот тильки за Степку ничого сказать не можу. Хлопец хороший, но кажуть люди, що брат его старший Арсений в лес убег. Ты же помнишь, как их отца раскулачивали? Мать Ульяна с ума рехнулась, да и утопла, а отца в Сибирь. Арсений тогда парубком был, с той поры и замкнулся, от людей сторонится. Степка, конечно, другой, комсомолит в школе. Опять же на летчика хоче учится, мне Данька по секрету казав. Ой не знаю, думай сам Петрович.

– Спасибо тебе Огарка! Успокоила ты меня маленько. Чтобы то ни було, будем надеяться, що до этого не дойде. Поужинай со мной. Устина! Неси еще тарелку!

…С фронта новости все тревожней. Каждый день собирались ставочники у хаты Тараса Петровича. Сводки слушали, молча, и только, когда голос Левитана замолкал, начиналось осторожное обсуждение. У баб одна песня: «Как жить дальше, если поубивают мужиков, да сыновей? Кто же за нехристь такой этот Гитлер? Как зиму будем зимовать, если не отгонят эту вражину?