– Ну-ну. – Похоже, Симург мало интересовала Букву как демонолога.

Однако ничто не смогло бы помешать ей взглянуть на Иггдрасиль и, может быть, вкусить от него незримых и сладостных плодов чистого знания, ведь материальных «плодов» она уже благополучно отведала в таверне. Девушка решительно раздвинула ветви, и очутилась со своим Защитником на краю полянки, рядом с крупной будкой. Из будки на треск ветвей выглянула лоснящаяся, ленивая собака непонятной расцветки, широко зевнула и опустила голову на лапы, следя за гостями. Наверное, ее послеобеденный сон закончился.

– У нас гости! – наперебой закричали три разновозрастных особы женского пола. Они сидели на плетеных креслицах вокруг водоема площадью в пять-шесть квадратных метров, в центре которого из каменной кадки, заполненной землей, и торчало Дерево Познания. Его нижние ветви, почти касавшиеся воды, были сплошь затянуты невообразимой мешаниной ниток. Отчасти она напоминала изделие исполинского паука, который сошел с ума и годами ползал тут, не понимая, что напрасно расходует материал, накручивая один виток за другим, перебираясь с ветки на ветку и тычась куда попало. – Даньша! Кого ты к нам привел?

С дерева тотчас донеслись отвратительные звуки, к счастью недолгие, неохотно тявкнула собака, и Типун представил магистрессе троих хозяек парка.

– Это воплощенное Будущее, – указал он на крайне пожилую гражданку в невыразительном платье, резко пахнущем чем-то лекарственным.

Та жеманно приподнялась, скрипнув креслом, и махнула сморщенной ручкой. Второй она зачем-то держала клубок, конец которого терялся в паутине – причем никаких спиц у нее не имелось. Да и зачем бы они тут могли понадобиться?

– Это Настоящее. – Типун подвел Аглаю к молодой женщине, одетой хоть и скромно, но прилично, в короткую юбку и блузку голубого цвета. Средняя норна держала две спицы, но к чему их можно было бы приладить, оставалось неясным.

– Церберчик! – позвала Настоящее, и собака покосилась на нее одним глазом. – Мы с этой головой тезки, – пояснила женщина заинтересованной Букве. Симург где-то в кроне опять вскрикнула, и все скривились, будто съели по лимонной дольке, а Цербер прижал уши лапами.

– Позвольте! – Аглая отняла у Проводника папку, раскрыла ее и спешно порылась в записях. – Это тот самый пес, который олицетворяет собой время? У него должно быть три головы, которые означают прошлое, настоящее и будущее! Голова из будущего пожирает все что ни попадя… И где же две недостающие головы?

Она требовательно поглядела на женщину со спицами, потом на старую норну и наконец на капризно скривившуюся рыжую девчонку в мятом платье, которая лениво болтала в пруду рукой. И наконец Буква уставилась на Проводника. Спас всех загадочный звук, донесшийся из ветвей Иггдрасиль, вслед за чем паутина вздрогнула – сверху на нее упало нечто белесое, полужидкое и пахучее.

Старуха негромко выругалась и сделала вид, что тянется к загрязненному участку паутины. На самом же деле она просто дергала клубок, стряхивая помет Симурга в пруд.

– Вот демон ее забери, – заметила она, подслеповато таращась в сплетение нитей. – А ведь твоя судьба, Даньша, под угрозой. Почистим? Давай спицу, Настоящее, чего смотришь? – Бабка выхватила у коллеги инструмент, и они на пару принялись выковыривать из скопления нитей помет.

– А ты чего? – накинулась молодая норна на девчонку, злорадно глядящую, как ее старшие коллеги борются с загрязнением судеб. – Помогай, лентяйка!

– А меня нет, – нагло ответила мелкая норна. – Я все равно Прошлое. Забудьте обо мне.

– Раз ты Прошлое, вот и заставь эту проклятую птицу изменить свои намерения, – сварливо заметила пожилая норна. – Чуть у Даньши судьба не пошла наперекосяк.