Он вспомнил об амулете только утром, разбуженный истошным визгом.

– Клоп! – верещала Миранда. – Каменный клоп!

Летучая мышь высунула нос из темного угла и обомлела.

Гнездо из матрацев было разворошено и раскидано, а на обнажившихся под ними каменных плитах лежала горошина его амулета, на которую он сам наложил иллюзию мерзейшего и опаснейшего насекомого, один укус которого мог парализовать даже дракона, а над «клопом» нависала перепуганная и одновременно разъяренная девушка. Миг, и стройная ножка в туфельке поднялась и с силой топнула. По его драгоценному амулету.

Незаменимая для Неупокоенных, совершенно секретная разработка, позволявшая безбоязненно передвигаться при дневном свете и охранявшая дневной сон вампира, разлетелась вдребезги под каблуком демоницы.

– Вот тебя, сволочь заразная! Вот! – с остервенением давила девушка несчастное «насекомое». – У меня из-за тебя все бока в синяках! Я всю ночь не могла уснуть!

Расправившись с врагом, неженка выпрямилась, пригладила пятерней растрепанные волосы.

– Ну, спасибо тебе, Невидимка. Мало того, что тут от грязи дышать нечем, так еще и на каменного клопа спать положил. А если бы он меня укусил? Паралич сердца в цвете лет – это очень гостеприимно!

– Предположим, я тебя не положил, ты сама напросилась… – грустно отозвался Даори из угла. – Могла бы и спасибо сказать.

– Так я и сказала – спасибо тебе, – обманчиво ласково повторила девушка и, стремительно метнувшись в угол, где среди рухляди пряталась мышь, мигом разворошила укрытие и попыталась схватить. – Так вот ты где!

Промахнулась, к счастью. Летучая мышь всполошенно заметалась по каморке, поднимая крыльями тучу пыли. Миранда закашлялась, но попыталась догнать, неловко маневрируя крылышками… через минуту еще уцелевшая в кладовке рухлядь была доломана, оба летуна, задыхаясь, вывалились в дверь, а уж там было где размахнуться.

Даори еле вывернулся и удрал через отверстие вентиляции, куда демоническая извергша при всем желании не смогла протиснуться.

– Неблагодарная! – бросил он напоследок, сам себе удивляясь, как сумел удержаться и не покусать настырную ведьму?

– Ну, я же тебя не убила, мышонок, чем не благодарность? – рассмеялась Миранда. Осторожно заглянула в вентиляционное отверстие со сломанной решеткой, болтавшейся на одном гвозде. – А ты правда заколдованный?

«Неужели еще не сообразила?» – удивился Даори.

– Я подумала сначала, что ты вампир, – тут же опровергла девушка невысказанные сомнения в ее уме и сообразительности. – Но их форма изменения – черный или бурый нетопырь. А ты – белая летучая мышь. И я тебя почему-то совсем не боюсь. Неужели ты тоже вампир?

Даори не стал отвечать. Тихонько выбрался из подвала по трубам.

И днем на занятия не пошел, забившись в самый укромный угол обширных подвалов Академии. Все равно у него амулета не было, а платить за новый – нечем. Разве что долгом чести, а бывший белый маг честью не разбрасывался даже после смерти.

Поначалу Даори не хотел просить помощи клана. И уж тем более он не думал просить самого Князя, хотя имел полное право, раз уж поручение тот дал ему лично.

И без того несладкая и несытая жизнь Неупокоенного осложнилась многократно. И все потому, что Академия Тьмы упорно придерживалась традиций времен Единения, и занятия в ней шли днем, хотя все нормальные демоны и вампиры должны в это время спать здоровым сном. И, хотя над столицей днем всегда висела дымка, затемняющая неприятные демонам солнечные лучи, для вампиров этой защиты не хватало.

Даори не нашел понимания у своего куратора – тощего, как сушеный кузнечик, демона с кафедры ядов. На просьбу заменить присутствие на лекциях личными отчетами магистрам в вечерние часы после захода солнца Даори получил пренебрежительное: