– Вы ведь мне не позволили, – искренне улыбнулась в ответ. – Серафима Львовна, мне весьма неудобно обременять вас своими проблемами…

– Не выдумывай, дорогая моя! Марш в ванну! Через час жду на кухне. Так что, не задерживайся.

И мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться её командному голосу и проследовать в ванную комнату.

На кухне что-то жарилось и шкворчало, желудок предательски заурчал от голода.

– Так, Новицкая, пора выбираться из тёплой водички и отправляться на ужин, который обещает быть неимоверно вкусным, – проворчала я себе под нос, вытаскивая сливную пробку.

Ополоснувшись под душем, слегка подсушила волосы феном и закуталась в халат цвета топлёного молока. Подмигнув своему отражению, последовала туда, откуда разносился умопомрачительный запах жареного мяса.

– Кристина, проходи милая, не стесняйся. У меня уже всё готово.

– Пахнет божественно! – восхищённо произнесла я.

– Это ты ещё на вкус не пробовала. Обещаю, останешься в восторге.

А после мы сидели друг напротив друга и неторопливо ели вкуснейшие стейки с тёплым салатом, украшенным кусочками ананасов, запивая всё это великолепие чаем с чабрецом и лимоном. Размеренная беседа текла сама собой, словно после долгой разлуки встретились старинные друзья. Я говорила и говорила, найдя благодарного слушателя в лице Серафимы. Время от времени женщина качала головой, сокрушаясь над несправедливостью, с которой мне «посчастливилось» столкнуться лицом к лицу.

– Что же ты сразу не позвонила, девонька моя? Ещё вчера, когда из дома убежала?

– Я думала об этом! Честно! Просто…

– Всё у тебя просто, – улыбнулась моя собеседница. – Значит так, дорогая моя. Контора, где ты работала, отвратное, я тебе скажу, местечко. Это же надо, уволить ни в чём не повинную девочку из-за домыслов чьей-то ревнивой жены. Директор определённо неправильно поступил, ведь именно он должен был во всём разобраться и принести тебе самые искренние извинения. И эта рана на лице? Ты точно не хочешь снять побои и написать на Инессу заявление? Я помогу, мой крестник…

– Нет! – поспешно прервала Серафиму. – Пусть всё это останется в прошлом. Не хочу ворошить осиное гнездо. Я навсегда запомню, какими подлыми могут быть люди, и постараюсь впредь оградить себя от подобного. И знаете… любви мне больше никакой не надо, сыта по горло! Теперь никаких отношений – только работа и карьера. Я обязательно стану сильнее! Верите мне? Никогда и никому не позволю вытирать об себя ноги. А ещё… я надеюсь, что ни один мужчина не осмелится ударить меня вновь. Я буду избегать их компании. Ведь Леон, он тоже был совсем другим. До всего этого бреда. Знаете, как феникс возрождается из пепла после сожжения, так и я выйду из этой грязи с гордо поднятой головой. Обновлённая, иная! Одинокая? И пусть! Ведь вновь разрешить себе полюбить не смогу. Слишком много боли причиняет эта хвалёная любовь!

– Эх, феникс ты мой обновлённый! Решать, конечно, тебе. Хочешь всё забыть, как страшный сон – дело твоё. Забудь и не вспоминай. А любовь свою ты встретишь вопреки всему… обязательно! Как бы ты старательно не бежала от неё, она настигнет тебя. Быть может, совсем внезапно и не ко времени. Но она будет! Настоящая, верная и взаимная.

– Нет, – грустно улыбнулась я. – Не хочу больше влюбляться и попадать в зависимость от мужчины.

– А этого и не нужно делать! Никаких зависимостей! Ты, девочка, должна надеяться только на себя, стать самодостаточной в первую очередь. И тогда, вот увидишь, в твою жизнь придёт нужный мужчина, которому ты попросту не сможешь отказать во взаимности. Но до той поры, останешься жить здесь, под моим чутким присмотром.