В силу местной специфики требования перемен в мире оформлялись очень по-разному. Там, где они звучали, феминистки выступали от лица различных организаций и на разные лады. Термины «женское движение» и «женский вопрос» относятся к Европе, Северной Америке и Южной Америке XIX века. В начале XX века в странах Ближнего и Среднего Востока и Северной Африки много спорили о «пробуждении женщин». В других местах в тот период предпочитали говорить о «новой женщине» – символе новых экономических и культурных возможностей для женщин. Китайские радикалы самыми разными способами требовали прав для женщины (fùnüjié) и гендерного равенства (nánnǚ píngděng). Феминизм нелегко вписать в такого рода ландшафт, и его историки должны действовать осмотрительно, чтобы не упустить из виду нюансы локальных способов борьбы и активистских практик. Но было бы ошибкой рассматривать эти дискуссии и движения сугубо по отдельности, ведь их основные идеи нередко совпадали или же они черпали вдохновение друг у друга. Мы можем наметить сложные пути глобальной дискуссии об отношении гендера и власти и одновременно признать феминизм явлением, обусловленным историческим контекстом.

Хотя «феминизм» определяют очень по-разному, в начале XX века этот термин приняли во всем мире. Он может относиться к правам женщин, к деятельности по их расширению, защите, к требованиям равноправия. В 1904 году в Чили появился журнал La Aurora Feminista («Заря феминизма»). (Вышел единственный его номер.) В том же году Розика Швиммер (1877–1948) основала в Венгрии Феминистскую ассоциацию (Feministák Egyesülete). В 1905 году в Буэнос-Айресе появился Феминистский центр. Организация Asociación Feminista Filipina была учреждена в 1905 году. Филиппинки считали, что феминизм отвоевывает для женщин место в обществе, способствует регулированию женского труда и предотвращает ранние браки{8}. В 1910 году в Ла-Плате стал выходить журнал La Nueva Mujer («Новая женщина»), а в Буэнос-Айресе прошел Международный женский конгресс под лозунгом «Дайте нам работать». Латиноамериканские феминистки в первые годы делали упор на социальном обеспечении и государственной защите женщин. Критики называли феминисток marimacho: наполовину мужчинами, наполовину женщинами. Но понятие «феминизм» оказалось в достаточной мере широким для того, чтобы его приняли и такие религиозные консерваторы, как Лаура Корреа де Бустос. В 1907 году в уругвайской столице Монтевидео она опубликовала работу о «христианском феминизме»{9}.

Суфражистское движение, по мнению многих в Англии, считается выразителем настроений феминисток той эпохи. Однако сотрудницы английского журнала Freewoman назвали в 1911 году свое издание «феминистским», чтобы указать на то, что их убеждения отличаются от убеждений суфражисток. Прогрессивные редакторы Freewoman сочли, что термин «феминизм» применим к представителям обоих полов, а еще что в нем заложено отрицание традиционных политических институтов. Они жаждали фундаментальных, революционных преобразований. Одна из редакторов, Дора Марсден, заявила (спровоцировав скандал), что «вольнодумцы с винтовками» быстрее добьются уважения к себе. Предлагались и другие термины. Французские радикалки, стремясь отразить характер дерзких женщин, «освободившихся от всего, что доселе обременяло основную массу их товарищей», экспериментировали с понятием éclaireuse («зачинатель», «первопроходец», «застрельщик»){10}. Немецкоязычные активистки выбирали между «феминизмом» и Frauenbewegung («женским движением»), поскольку опасались, что первый термин имеет отношение к «свободной любви» или к воинственности английских суфражисток