“Сказал, что просто лечил их. Или что-то в этом роде, – вспоминала Аника. – Но страшно так…”

Она заглянула в его синие глаза, хотела проверить, нет ли там того захватывающего света, а фельдшер свалился.

– Ой, прости, – растерялась Аника. – Рано тебя отпустила.

– Нет, нет, я в порядке, – разнервничался тот и опять неестественно побледнел.

“Все-таки что-то не так у него с организмом, – подумала Аника. – Вроде медик, а со здоровьем проблемы”.

– Точно?

– Да, – попытался собраться он и посмотрел по сторонам. – О, так это и есть маяк?

– Ага, – взглянула на башню неподалеку Аника. – Можешь идти.

– Я? Ты не… Черт, я, наверное, и так тебя достал своими деревянными ногами, которые не могут нормально крутить педали.

– Что?

– Ты уходишь.

– А-а. Да нет, не достал. Но мы ехали к маяку. Вот маяк. Иди. Там открыто.

Фельдшер еще немного помолчал, а потом передал ей велосипед.

– Я завтра заеду, – сказала Аника и поехала.

Так было непривычно мчаться на этой модели. Казалось, что велосипед создан для того, чтобы лететь со скоростью ветра. Она решила узнать, насколько он может быть быстр. Разогналась и была в восторге. Прижалась к кустам магнолии, пролетела на скорости, коснувшись цветов. И ровно в этот миг почувствовала ни с чем несравнимый взгляд мага. Обернулась.

Фельдшер стоял там же, где она его оставила. Серая фигурка в чистом поле, ничего примечательного. Одно выбивалось из привычного в ее мире пейзажа – сверкающие синим удивительные глаза.

– Все-таки не она, – размышлял фельдшер, выкладывая книги из коробки на столе. – Льдина, а не девушка. Определенно не Мармеладка. Но как похожи! Хотя… Я ведь видел лишь иллюстрацию. Картинки не так чтобы идеально передают оригинал. А издали лицо сложно разглядеть. Грим еще…

Коробка опустела, а Киф совсем не знал, куда положить книги. Полок в его новом жилище не было. По правде сказать, в небольшой квартирке вообще мало что было: кровать, тумбочка, стол с одним стулом.

“Какие же они скучные. Целый мир без ничего. И все относятся к этому нормально. Что за люди? Разве не хочется… комфорта там… или просто нового”.

Он подошел к очередной коробке с книгами – одну из которых протащил через почтовый портал – заглянул и решил оставить как есть. Позже придумает, куда все деть.

Вновь вернулся к воспоминаниям о Мармеладке.

На второй и третий день он тоже ходил в театр, только билеты взял поближе. И старался так сильно не пялиться. Она больше его не видела. С одной стороны это печалило, с другой очень не хотелось смущать девушку. Опасным делом занимается, нехорошо отвлекать.

И до сих пор Киф не определился, Аника это или нет. Подумал: увидит воспитанницу пансиона и как-нибудь наводящими вопросами выпытает. Или хотя бы по ее реакции поймет. Но как хорош бы ни был план, он остался лишь планом.

При подходе к суровой воспитаннице его вновь пробрало холодом. Нет, как-то неправильно на него она действует. А вот с Мармеладкой все не так. Он ведь приблизился к ней после спектакля. Украдкой, на пару мгновений. Какая жалость, что так и не разглядел лицо. Но в дрожь от нее не бросало. Никакой неестественной реакции. В отличие от Аники.

– Почему же меня от нее трясет? И смущает меня постоянно. Никогда так не краснел. И ничего не замечаю, когда с ней рядом. Здоровый маяк посреди поля не увидел. Что за девушка? Магии в ней нет, но действует удивительно.

Он поднялся по лестнице и, подойдя к небольшому окошку, стал разглядывать море. Солнце, высокие волны, птицы. Мысли вновь умчались в воспоминания.

Всю ночь после спектакля ему снились сверкающая арена и летящая в розовом девушка, наряженная кошкой. Думал, и на следующий день ее увидит. Но на каждое представление Мармеладка наряжалась по-разному. Во второй день – милый олененок с золотыми рожками, а в третий – сверкающая птичка.