Все это возымело свои последствия, смягчило ситуацию, разрядило обстановку, у армии появилась надежда. Лозунгом дня стали три «С» – «Смоленск, соединение, сражение». Однако нашлись и скептики, уверявшие, что ни одного из предыдущих воззваний Барклай не выполнил (подобные обращения Барклая к армии имели место по случаю успеха Платова при местечке Мир и в связи с подписанием мирного договора с Турцией).

Вернемся, однако, снова в города и веси Российской империи, в коих в июле 1812 года много говорилось о Салтановке. Чем же стал знаменит этот малоприметный населенный пункт под Могилевом? Дело в том, что события, имевшие здесь место, предопределили соединение 1-й и 2-й Западных армий. Но обо всем по порядку.

Итак, 2-я Западная, совершая по-прежнему изнурительные марши, пытаясь опередить корпус Даву, шедший прямым путем на Смоленск, 22 июля подошла к Могилеву, где Багратион снова убедился в тщетности своих усилий. Город уже был занят французами. Полагая, что здесь небольшие силы неприятеля, Багратион приказал корпусу Николая Раевского выбить их, чтобы переправить свою армию через Днепр.

В свою очередь маршал Даву, правильно определив намерения Багратиона, сосредоточил здесь почти все свои наличные силы. Между тем стремительный Багратион, быстро сориентировавшийся в обстановке, изменяет первоначальное решение. Теперь задача Раевского, а также переброшенных сюда казаков Платова и дивизии Паскевича состояла в том, чтобы сковать войска противника под Могилевом (точнее – под Салтановкой), обеспечив тем самым переправу главных сил 2-й армии в другом месте.

Обманутый французский маршал Луи Никола Даву мужественно сражался под Могилевом, давая возможность армии Багратиона беспрепятственно переправиться через Днепр в районе Нового Быхова. То, к чему стремились Багратион и Барклай с начала войны, 23 июля свершилось!

Вот как описал это одно из замечательных событий войны очевидец: «Двое суток продолжалась с нашей стороны сильная атака, которая при всей опытности и неустрашимости Раевского и храбрости войск его была, разумеется, неудачной, потому что все неприятельские войска чрезвычайно в превосходных силах встретили его, но в это время Багратион со своею 2-й армией успел переправиться через Днепр и, притянув к себе сражающихся и Раевского, и Паскевича, переправил и их, и атамана Платова через Днепр и потом беспрепятственно со всею армией пошел на соединение с армией Барклая в Смоленске».

Впрочем, произошел сей французский конфуз, конечно, не без помощи маршала Даву.

Сам же Багратион оценил действия противника по-военному, коротко: «Дураки меня выпустили». Словом, уверенность Наполеона, что «Багратион с Барклаем уже более не увидятся» оказалась чрезмерной.

Надо сказать, что немалая заслуга в происшедшем принадлежала и генералу Николаю Николаевичу Раевскому. В самый критический момент, когда казалось, что корпус не выдержит более натиска неприятеля, Раевский возглавил атаку войск вместе со своими сыновьями.

Справа от отца под ураганным огнем и свистящими ядрами со знаменем в руках шел в бой 15-летний Александр, слева, сжимая эфес шпаги, – 11-летний Николай. «Подвиг Раевских вдохновил солдат и офицеров корпуса. Многие из них, получив по две раны, снова шли в бой, как на пир!» – писал очевидец[38].

Разумеется, все содеянное летом 1812 года было бы невозможно без широкой поддержки народных масс, всех сословий российского общества.

Надо сказать, что русское дворянство проявило немалый патриотизм и верность отечеству. «Внимая гласу монаршего воззвания… оно единогласно изъявило желание оставить жен и детей своих, препоясаться всем до единого и идти защищать веру, царя и дома, не щадя живота своего».