И снова события повернулись неожиданным образом.
Оказавшись на месте, воеводы Басманов и Адашев напомнили жителям Нарвы об их новых обязанностях. Но страх, который испытали ругодивцы во время русских обстрелов, уже притупился, и жители гарнизона изобразили полное беспамятство. Какие послы? Мы никого никуда не посылали и никуда не просились. На самом деле, пока проходили переговоры с Басмановым и Адашевым, жители ожидали подмогу. Феллинский комтур Г. Кетлер, собрав конное ополчение Харриена и Вирланда (области к западу от Нарвы) и присоединив к нему рижских и ревельских кнехтов с артиллерией, подступил к Нарве, разбив лагерь всего в нескольких милях от города. После этого Кетлер попытался провести к Нарве подкрепление.
В это же время Басманов перебросил за город на Колыванскую дорогу группу разведчиков, которые столкнулись с группами вооруженных людей, перемещающих к Нарве пушки, а затем и со стрельцами. На обратном пути, когда наши воины переправлялись по Нарове, это обнаружили немцы. Конница Кетлера попыталась напасть на боярских детей под началом А. М. Бутурлина. Но отряд, посланный Басмановым для ограждения переправляющихся русских, благополучно дал противнику отпор. Завязался бой, окончившийся разгромом немецкого войска:
«…немцы наряд весь в Ругодив отпустили, а сами конные и пешие пришли х перевозу на Офонасья с товарищы; а всего осталося на их стороне, которые не поспели перевезтися, человек со сто, а немец пришло на них человек с тысячю и конных и пеших; и Бог милосердие свое показал: побили немец многих и гоняли пять верст по самой Ругодив, а взяли у них тритцати трох человек»[73].
Хотелось бы целиком процитировать эпизод из работы историка В. В. Пенского, давшего крайне высокую оценку действиям А. Д. Басманова:
«…по всему выходит, что Басманов решил использовать закаленные стрелецкие приборы в качестве арьергарда – «отвода», перед которым была поставлена задача, говоря языком разрядных документов, «отнять» отступающие под натиском неприятеля конные сотни, дать им возможность оправиться и отойти в порядке. Эта сложная задача обычно поручалась наиболее опытным, проверенным, надежным войскам, в высокой боеспособности которых командование не сомневалось… из описания боя напрашивается предположение, что «отвод» русских конных сотен был хитроумным маневром, рассчитанным на неопытность горячих харриенских и вирляндских парней. Видя, что русские бегут (и как тут не вспомнить слова англичанина Р. Ченслера, который писал, что русские-де, в отличие от цивилизованных европейских воинов, не привыкли сражаться «правильным» образом и любят атаковать внезапно, из засады!), они бросились преследовать московитов и напоролись на залповый огонь возникших как из-под земли стрельцов (см. описание смотра в декабре 1557 г., которое было приведено ранее). Последствия предугадать было нетрудно – стрельцы успешно «отняли» у ливонцев свою конницу, а та, перестроившись, контратаковала смешавшегося и обескураженного неприятеля и погнала его прочь, рубя и беря в полон отставших и лишившихся коней эстляндцев. И если наше предположение верно, то вряд ли стоит сомневаться в том, что такой маневр проделать могли только хорошо обученные, опытные воины, понимавшие друг друга и своих начальных людей, что называется, с полуслова, и что взаимодействие русской стрелецкой пехоты и поместной конницы было на высоте».
В частности, отряду Басманова, удалось захватить немало пленных и языков, которые поведали ценную информацию:
«Ругодивцы царю и великому князю изменили… маистру тот же час послали, чтобы их не выдавал. И маистр прислал князьца Колыванского да другого Велянского, а с ними тысяча человек конных, да пеших с пищальми семьсот человек, да с нарядом. Люди и ругодивцы промеж собою крест целовали, что им царю и великому князю не здатца»