В данных войнах ни одна из династий диадохов не смогла добиться абсолютного успеха и захватить власть на территории всего государства Александра Македонского, при этом между ними царила атмосфера недоверия и ненависти.
Воспользовавшись противоречиями между эллинистическими государствами и вступая с ними в союзы, Рим постепенно победил всех, сделав Средиземное море своим внутренним озером.
Но Рим не стал бы великим, если бы он только воевал, территорию можно взять силой, но только силой ты ее не удержишь. Международная политика Рима строится на сложной системе союзов19, где вместе с Римом в войнах принимают участие и другие города и государства, получая свою часть трофеев, а также прямых договоренностей с различными племенами и царствами.
Это было важнейшим моментом, ведь именно большой мобилизационный потенциал давал возможность набирать все новые и новые войска, и даже терпеть поражения на поле битвы, в то время как враги, потеряв значительную часть живой силы, уже не могли ее восполнить, как, например, царь Пирр20.
Союзники видели в Риме надежного партнера, с которым можно вести дела, и предательства были крайне редки, конечно, случались и эксцессы, как, например, Союзническая война21, которая была вызвана отказом римского сената («совет старейшин» – один из высших государственных органов власти в Древнем Риме)22 предоставить права римского гражданства италийским союзникам, в результате которой римляне даровали права гражданства всем италикам, однако избирательные права были ограничены, что лишало последних политического влияния. Таким образом, вопрос верности Риму и необходимости союза не стоял, конфликт случился исключительно из-за распределения денег и власти внутри союза.
Самое известное в истории восстание рабов – Восстание Спартака23, было утоплено римлянами в крови, существующая на тот момент рабовладельческая система хозяйства еще не исчерпала себя.
Умение преодолевать внутренние кризисы и подстраиваться под меняющийся мир – одна из самых лучших способностей империй, и Рим в этом плане чемпион. Разобравшись с указанными выше трудностями и став самым мощным государством на западе Евразии, казалось бы, Рим должен вступить в свой «золотой век», но не тут-то было, на рубеже первого тысячелетия его ждали новые испытания.
Рим вступает в длительный период гражданских войн, начавшийся с войны между марианцами и сулланцамии, закончившейся приходом к власти Октавиана Августа,25 который приходился внучатым племянником знаменитому Цезарю, в 27 г. до н. э.
Именно Август стал первым римским императором и начал период принципата (лат. principatus, от princeps – первый сенатор, сенатор, открывающий заседание) – условный термин в исторической литературе, обозначающий сложившуюся в Древнем Риме в период ранней империи (27 год до н. э. – 284 год н. э.) особую форму монархии, совмещавшую монархические и республиканские черты. Обладатели высшей власти в основном именовались титулом принцепс, этим подчёркивался их статус не монарха-самодержца, а первого среди равных27.
Данный переход от республики к единоличной власти стал возможен благодаря сочетанию различных факторов, от коррумпированности чиновников республики до огромных размеров территории, которой из-за достаточно примитивных средств коммуникации было сложно управлять. Но главной причиной была концентрация власти над войсками в руках удачливых полководцев. По-другому и быть не могло, если государство одерживает военные победы, благодаря которым растет благосостояние граждан, то военачальники становятся суперпопулярны. Солдаты постепенно начинают проявлять большую лояльность к фигуре полководца, чем к государству в целом, характерный пример – Наполео́н I Бонапа́рт