«Мы сейчас вовлечены в войну, – провозгласил министр юстиции Каммингз в речи, адресованной «Дочерям американской революции» (женская общественная организация, основанная в 1890 г. – Пер.) в августе 1933 года, – войну с организованными силами преступного мира»[122].

Каммингз создал «врагов общества» – список гангстеров вроде Джона Диллинджера, Притти Боя Флойда, Бейли Фейса Нельсона, Бонни и Клайда. Каммингз дал сотрудникам бюро разрешение носить оружие, осуществлять операции по ордерам и аресты. Каммингз задумал, а конгресс принял новый федеральный уголовный кодекс, дающий Бюро полномочия приводить в исполнение законы вроде закона о рэкете – функционировании межрегионального криминального предприятия. Если вы уехали из какого-то штата на краденой машине, напали на офицера федеральной службы, ограбили банк и украли деньги Соединенных Штатов, то вы совершили федеральное преступление. Каммингз надеялся на то, что люди Гувера приведут в исполнение закон там, где коррумпированные городские полицейские и хвастливые шерифы округов потерпели неудачу.

Каммингз призвал Голливуд присоединиться к этой борьбе. В Голливуде делали фильмы, и фильмы помогли сделать Гувера звездой. Каммингз не мог быть человеком, который ведет за собой. Он был похож на библиотекаря. Гувер подходил для этой роли гораздо лучше. Он был счастлив позировать для фотоснимков для публики, держа в руках пулемет или улыбаясь какой-нибудь восходящей звезде экрана. У него было много кинематографических образцов для его новой гламурной роли. В фильме «Люди G», в котором главную роль удалого агента ФБР исполнял Джимми Кэгни, были показаны слушания в конгрессе, на которых вымышленный Гувер по поручению Каммингза давал показания о программе борьбы с преступностью. «Эти банды будут уничтожены! – клянется он. – Это война!»

В течение года Гувер стал официальным лицом войны с преступностью, звездой шоу, которое захватывало воображение американцев, именем, стоящим в газетных заголовках, иконой американского политического театра. Его публичные выступления, речи и статистика, которую он представлял в конгресс, стали драматичны, как в кино. Он утверждал, что 4,3 миллиона американцев вступили в «действующую армию преступников»[123], угрожающую стране, – это «убийцы, воры, поджигатели, террористы, грабители и налетчики». По такой статистике, каждый тридцатый человек, включая женщин и детей, в Соединенных Штатах был вооружен, опасен и на свободе. Эти мрачные высказывания о войне с преступностью в то время не подвергались сомнению. После официального расследования многие оказались выдумками. Но они завоевали для Гувера известность и власть.

Вместе с его новыми широкими полномочиями и растущей всенародной известностью возникло новое название его организации – Федеральное бюро расследований.

Надвигалась другая война – война с внутренним врагом. Ее нельзя было вести публично. Рузвельт привлек Гувера к борьбе с ним в обстановке величайшей секретности и со всей возможной властью, которой мог наделить президент.

По другую сторону Атлантики свою диктатуру устанавливал Адольф Гитлер, и Рузвельт вскоре предсказал, что однажды ему, возможно, придется встретиться лицом к лицу с нацистской угрозой. В Кремле Иосиф Сталин требовал от Америки признания Советской России, и Рузвельт понял, что Россия в один прекрасный день может стать защитой от Гитлера и его штурмовиков. Дж. Эдгар Гувер был готов сделать все, что попросит его новый главнокомандующий для борьбы со всеми врагами – внешними и внутренними.