Пока мы летали на все той же роскошной «медузе» премиум-класса по островам и континентам, останавливаясь непременно в поместьях очередных феодалов, поскольку отельный бизнес здесь не развит совершенно, Сашка со Скуратовым просвещали нас в отношении и биологических, и социологических тонкостей местной «сексуальной культуры», что ли. Но эта «культура» есть лишь малая часть дуггурской репродуктивной системы как таковой.

Мы обо многом догадывались не то чтобы инстинктивно (здесь это звучит довольно двусмысленно), но просто в силу привычки размышлять и сопоставлять факты и гипотезы, по их поводу возникающие.

В результате многотысячелетних экспериментов с собственным биологическим материалом, а также и теми изменениями солнечного спектра, о которых я уже упоминал, протодуггуры ухитрились включить механизм мутагенности, намного превосходящий любые достижения нашего человечества в кошко- и собаководстве. О чем говорить, если у них успешно получались не только межвидовые, а и межклассовые, даже межтиповые скрещивания[35].

Собственно, таким путем они вывели огромное количество «отрядов и подотрядов» всевозможных инсектоидов. Мы удивлялись, как может существовать насекомое размером с большую собаку, хорошо зная, что дышат они так называемыми «трахеями», отчего не могут превышать размеров большого паука или стрекозы. Прочим не хватит кислорода для жизнедеятельности. А выведенные дуггурами «химеры» могли и иметь легкие, и сочетать несочетаемые виды мускулатуры и иных тканей, органов и систем.

Все это с научной, да и практической точки зрения было крайне интересно, особенно когда они начали экспериментировать на себе, произвольно наделяя и затем фиксируя в генотипах нужные им признаки. На самом деле зачем ловить где-то рабов, усмирять тех, кто усмирению поддается, затем обучать разным профессиям, чтобы общество могло нормально функционировать, обеспечивая элиту потребным (или – вообразимым на этом уровне) комфортом? Не проще ли сразу выводить врожденных специалистов всех требуемых профилей?

Не вдаваясь в подробности, скажу, что затея увенчалась полным успехом. Включая один непредусмотренный штришок. Который при должном внимании можно было подсмотреть в природе, кою они столь усердно копировали и изменяли. Мичуринцы-лысенковцы![36]

Штришок этот называется – половой диморфизм. Если совсем просто (даже я это знал без всяких биологов) – в живой природе существует такое явление, как отличие самцов и самок одного и того же вида, иногда не слишком значительное, чисто внешнее, как у льва и львицы, павлина и павлинши, а иногда просто разительное, например, у некоторых видов пауков. И по размерам, и даже по внутреннему устройству и поведенческим признакам.

Вот и наши селекционеры-дуггуры что-то такое сотворили со своими наследственными механизмами, почти по сакральной фразе, использованной Стругацкими как пример наукообразного абсурда: «Рецессивная аллель влияет на фенотип, только если генотип гомозиготен». На самом же деле это просто пример лемовского металанга, языка высшего, по сравнению с общеупотребительными, уровня, и чтобы адекватно донести эту простенькую истину до человека с полным начальным образованием, потребуется минимум несколько суток. Именно адекватно, потому что попросту перевести сию премудрость не так уж трудно: «подавленные, в том числе и вредоносные врожденные, качества проявляются в потомстве только при близкородственном скрещивании». Или как-то так.

В общем, они так перепутали свои «аллели», что при заданном «генотипе» начали получаться бог знает какие «фенотипы». Очевидно, где-то очень глубоко, даже у человекообразных, запрятан ген этого самого деморфизма, а если его активизировать, да еще и стимулировать в нем неконтролируемую мутагенность…