– Кишлак, Пижон идите, насобирайте дровишек. Далеко не отходить. А вас господа ученые, – Фаза повысил голос, обращаясь к подопечным, – прошу на капитанский мостик.

– Тормозни бойцов, я уже подсобрал, – тихо проговорил проводник, – это я так, чтобы ты наперед думал.

Плывучей походкой Товаруга зашагал к ржавой, облезлой рулевой рубке с выбитыми стеклами, с открытой настежь дверью. Фаза несколько секунд буравил его затылок пристальным взглядом, затем мотнул головой, скомандовал:

– Отставить дрова. Кишлак дуй на левый борт, твой Пижон – правый. Седой с Чилимом поедят, вас сменят.

– А оборудование? – подал голос Олег Юрьевич, – я не могу его там оставить.

– Тогда поднимайте, – безразлично ответил Фаза, развернулся и пошел следом за проводником, мысленно посылая профессора дальше, чем тот мог себе представить.

– Постой, – Олег Юрьевич подбежал, схватил сержанта за рукав, – ты обязан мне помогать, способствовать выполнению моей задачи, беречь…

Фаза выдернул руку, секунду – другую казнил ученого взглядом, подавляя в себе неимоверное желание высказаться.

– Вам за это платят, – настойчиво, нисколько не уступая градусом, проговорил Олег Юрьевич, – и нечего на меня так смотреть. Твой командир мне обещал всестороннее содействие. Так что, будь добр соответствовать.

– Никуда ваш ослик не денется. Парни присмотрят, – сержант развернулся и переступил через высокий порог рубки.

В помещение было темно и просторно. Пока все занимались пайками, Товаруга снял инцифалитку, из волос вынул веточки. С их помощью развел костер. Дым потянуло в разбитые окна.

Сопящий, шуршащий вещмешками полумрак нарушил негромкий голос Фазы:

– Быстро одел. Еще раз снимешь – вдарю.

Все посмотрели на сержанта, потом на Малого, который держал в руках шлем и таращился на Фазу.

– А чего он без шлема, – младший научный сотрудник кивнул на проводника, – у меня от этой бандуры череп сплющился, и шея не выпрямляется.

– Одел, быро, – зашипел сержант, угрожающе поджал губы.

– В нем есть неудобно, – бубнил Малой.

– Полностью отстегни намордник, – подсказал Седой, поправляя на горелке банку. Его бронемаска висела на страховочном шнуре под подбородком.

С неохотой научник погрузил голову в высокотехнологичное снаряжение, неаккуратно резко стал шарить пальцами по краю маски и дергать герметичные зажимы: «А чего раньше не сказали», – продолжал бубнить, морща раздраженую гримасу.

– Кстати, – подал голос профессор, худо-бедно справившись с горелкой и установив сверху алюминиевый контейнер с гуляшом, – мне вот тоже интересно, почему проводник без каски?

Фаза обернулся, посмотрел на, склонившегося над костром Товаругу. Тот явно не собирался отвечать. Стоя босиком на вафельном полотенце, развешивал на проволоке сырые носки. Над огнем, зацепившись мысками за раму, торчали расшнурованными голенищами вниз с вывернутыми языками берца.

Сержант ответил за сталкера:

– Он местный. Невосприимчив к пси-воздействиям. Остальное не так страшно, – помолчал и добавил, – по крайней мере, для него.

Глядя на вязанную черную шапку, профессор сделал губы рыбкой и покачал головой. Тем временем Малой, наконец, справился с маской.

– Браво, маэстро, – Седой не замедлил откомментировать успехи, – дай пожму твое мужественное горло.

Краснея, младший научный попытался закинуть маску за спину. Короткий шнурок этого сделать не позволял, отчего картина с каждой попыткой становилась все комичнее.

– Зря я ему про маску сказал, – Седой печально усмехнулся.

– Зря на конце ноздря. Да и та не зря, – продекламировал Чилим. – Остановись, Малой, не то удавишься. Просто опусти ее, либо рукой придерживай, либо на пуговицу прицепи. На груди глянь, такая черненькая, – спецназовец удрученно мотнул головой.