По поводу рас, населяющих мир, Ангуард так и не дал ответов, раз за разом твердя свое: «Наберитесь терпения». Стражи хранили такое же молчание, да и все они, даже Лаэм, после сообщения об отъезде начали избегать разговоров, поэтому сейчас Марк сразу, точно охотничий пес, уцепился за услышанное.

– Из нас?

– Повернитесь, – скомандовал Штерн и приложил сантиметровую ленту к спине. – Из нас, из эйлов, – он понизил голос. – Вы все узнаете, когда узнаете.

Вот это мудрость! Встав к портному спиной, Марк сохранил улыбку на лице, хоть ответ и покачнул чашу терпения.

– Что бы вы хотели сшить?

– Не знаю, расскажите, что здесь носят?

– О! – продолжая снимать метки, Штерн с удовольствием начал: – У каждого города своя специализация, поэтому и мода у них разная. Крестьяне, конечно, одеваются одинаково, но вам это не нужно. А горожане отличаются, да. Увидите, так не поверите, что все это один народ. Центр армии и гвардии здесь, в Акиде, поэтому в городе даже верхняя одежда напоминает мундиры. И у женщин! Не люблю я шить для акидийцев, да и вам такой крой не пойдет. В Авиле, – послышались нотки пренебрежения. – Одеваются слишком пестро. Авила называет себя открытой каждому из народов, поэтому там и моды нет – все перемешалось, никакого стиля!

Марк ловил каждое слово. Если Акида – центр армии и гвардии, можно предположить, что в городе строгие порядки, усиленная охрана и низкий уровень преступности. Что же, происходящее со сбежавшими не было ни случайностью, ни совпадением? И что это за притесняемые народы, которые принимают только в Авиле?

– Мне по душе Альта, – продолжал Штерн. – Это наша столица наук и искусств, как тонко там чувствуют! Но и какие все капризные! Самые сложные заказчики, скажу я вам, однако я люблю с ними работать – они единственные ценят красоту по-настоящему. Это точно! Еще мне нравится работать с жителями Арьента. Хотя это королевский город, там и своих портных хватает – ко мне обращаются редко. А жаль, понимаете, столичные ведь хорошо платят. Но это и к лучшему, может. Сложно им угодить, а мода меняется так быстро, что я не успеваю за ней. Например, в январе женщины носили короткие рукава, а в следующем месяце им захотелось длинных, да таких, чтобы до самых кончиков пальцев доходили, еще и широких. Ну что это?

Марк кивал в такт словам Штерна, но нового в его рассказе больше не было.

– Я думаю, вам нужно что-то в духе альтийцев! Черная рубашка и черный жилет подойдут темным волосам и строгим чертам лица. Хотя нет, необходимо их смягчить, точно! Рубашка должна быть светлая. Добавим в области талии несколько лишних сантиметров, чтобы скрыть худобу. И походный костюм, конечно, еще нужен!

– А что носят в других городах?

Штерн тяжело вздохнул – даже, скорее, простонал:

– Нет больше других городов. Все выжжено войной.

Марк попытался узнать больше, но Штерн, испуганно поглядывая на дверь, уже не говорил ни о чем, кроме удачного кроя и модных цветов.

***

Переодевшись, Вадим развел руки в стороны, демонстрируя расшитую звездами мантию. Черный цвет придал лицу болезненное, скорбное выражение, хотя свободный крой и прямые линии одеяния сделали его выше и стройнее.

– Ну как? – не без гордости спросил парень. – Этот портной все отнекивался, но я подумал, что надо сразу показать, что мы маги.

– Здорово, – Андрей прикрыл рот рукой, пряча улыбку.

Марк только покачал головой и снова уткнулся взглядом в страницу. Оставались последние строки, а книги, пожалуй, были единственным, что ему нравилось в этом доме. Все остальное так приелось, что доводило до зубного скрежета, и пусть после отъезда жизнь не обещала стать лучше, хотелось поскорее сбежать.